Сдайся мне

Я вылезла из душа, переоделась в пижаму и свернулась калачиком на кровати. Мысли снова и снова возвращались к незнакомцу. Кто он? Откуда знает меня? Отца? Как проник на территорию, не попадясь охране и камерам наблюдения. Он точно знал, что делает.

Надеюсь, мы больше никогда не встретимся…

 

* * *

 

Прошло две недели, и я вновь летела домой. Сегодня я должна встретиться со своим “женихом”. Настроение ниже плинтуса. Я не разговариваю ни с кем, пока едем в ресторан. Меня нарядили, словно куклу. В дорогущее черное платье в пол. Отец решил показать товар – меня – во всей красе. Он вновь вызвал в кабинет и сказал, что рассчитывает на мое благоразумие. Внутри меня борются два человека. Один против того, что задумал отец. Я не должна быть его трофеем. У меня своя жизнь, и я хочу жить так, как я хочу. Не хочу, чтобы мне указывали, что делать и помыкали. А второй – он говорит, нужно смириться. Нужно слушать отца. Он столько сделал для меня и дал, мне нужно отплатить. Какая разница, за кого выйти замуж. Ведь я никогда не полюблю.

Я никогда не могла противиться воли отца. Я всегда свято верила, что он все делает для меня, так и есть, я знаю. Но вот эта привычка с детства… Чувство, что мой отец идеальный и его нельзя расстраивать, оно всегда со мной. Потому что я боялась потерять и его. Когда не стало мамы… Мой мир начал крутиться только около отца. Когда он уходил, у меня начиналась истерика, я не отпускала его от себя. А он каждый раз терпеливо оставался со мной в комнате и успокаивал меня. Говорил, что никуда не денется и я его любимая девочка. А я верила. Всегда.

Я сама еще не поняла, что мне делать и как вести себя на ужине. Зара пыталась со мной поговорить, но я не хотела. Я слышала, как она кричала на отца. Первый раз я слышала, как она подняла на него голос. Но он был непоколебим. Я знаю, что он любит меня. И знаю, что желает мне счастья. Но я никогда не пойму, за что он так со мной.

Ресторан закрыли специально для сегодняшнего дня. Я иду за отцом, и такое чувство, что каждый шаг меня убивает. Я сжимаю руки в кулаки, ногти впиваются в нежную кожу до боли. Мне нужно прийти в себя. Зара идет рядом со мной и бросает в мою сторону тревожные взгляды. Мы заходим в зал, и я замираю.

Не могу, не могу, не могу…

– Мы что‑нибудь придумаем, Лейла. Я достучусь до него, – шепчет жена отца.

Я улыбаюсь, а внутри корчусь от рыданий.

– Ты лучше меня знаешь, что уже ничего не сделать. Все нормально, – говорю я.

Мы идем вперед. За столом уже сидят люди. Кровь шумит в ушах, я ничего не вижу и не слышу. Я буквально парализована этим действием. Я не верю, что это происходит со мной.

Отец кладет руку мне на спину и немного выдвигает вперед. Представляет людей, но я ничего не слышу. Я смотрю на белую скатерть и думаю лишь о том, как бы не начать кричать. Наконец‑то садимся за стол. Нам разливают вино, и я практически залпом выпиваю бокал. Чувствую, как папа напрягается рядом со мной, плевать. Я начинаю расслабляться.

Я решаюсь посмотреть на людей напротив. За столом сидит женщина без возраста. На ней закрытое платье, и она смотрит на свои руки, лежащие на коленях. Далее перевожу взгляд на Энвера Умарова. Маленький, толстенький, с глазками бусинками, которые сально блестят, рассматривая то меня, то Зару. Меня едва не передернуло от отвращения. Если его сын такой же… Я быстро перевожу взгляд на сынулю и встречаюсь с его зелеными глазами. Он тоже бесстыдно рассматривает меня. Я незаметно выдыхаю. Он совсем не похож на отца. Высокий, стройный, светловолосый, приятной наружности, похож на мать. По виду ему лет двадцать – двадцать два. При взгляде на него внутри ничего не екает. Я немного наклоняю голову к плечу и думаю, смогу ли прожить с ним остаток жизни? Парень улыбается краешком губ, словно смог прочитать мои мысли.

Приносят еду, и я отвлекаюсь от рассматривания семейки. Вгрызаюсь в стейк лосося, словно это он виноват во всех моих бедах. Я почти не слушаю, о чем говорят, и сама молчу. Тихо прошу официанта принести мне десерт и налить еще вина. Буквально через пару минут передо мной стоит тарелка с каким‑то изысканным десертом и бокал вина. Я беру ложку и пробую десерт. Просто взрыв вкуса и райское наслаждение для сладкоежек, как я. Делаю глоток вина и до ушей доносятся слова Умарова старшего.

– Мы тоже соблюдаем традиции. И я не считаю, что традиция кровавых простыней устарела. Это обязательная часть для завершения союза.

Я не выдерживаю и громко фыркаю. Вино дало о себе знать. Да и язык за зубами я никогда не могла держать. Знаете, есть люди, которые не знают, когда надо вовремя заткнуться. Вот я одна из них.

– Ты с чем‑то не согласна, Лейла? – смотрит на меня своими бусинками.

Я отпиваю еще вина, ставлю стакан на стол и только тогда отвечаю.

– Лицемерно, не находите? Вы хотите и семьями объединиться, и традиции соблюсти. Разве можно получить все и сразу?

– Кто мы без традиций? Просто варвары.

– А с ними – нет?

– Лейла, – слышу предостерегающий голос отца.

Но меня уже несет.

– Допустим, не будь я чистой и невинной, Вы бы отказались от брака? Да никогда. Так что не надо тут про традиции.

– Ты бы этим опозорила в первую очередь отца. Но ты права, мы бы все равно приняли тебя в семью. А нам есть о чем переживать?

– Есть, – говорю я, за столом воцаряется тишина.

Я кожей чувствую ярость отца. Даже Зарина испугалась.

– Я никогда не полюблю Вашего сына. Если Вы готовы, чтобы он всю жизнь прожил без любви и со стервой под боком, то да, есть о чем переживать.

– Любовь? – усмехается старик, заметно расслабляясь. – Кому она нужна, дитя? От нее одни проблемы. Нет ничего лучше выгодного брака.

– Если бы человек, которого я люблю, сейчас вышел из комы, то я бы послала этот выгодный брак куда подальше.

– Амирхан, твоей дочке палец в рот не клади, – шутит Энвер.

Но я чувствую, что ему не нравится, как я себя веду с ним. Он привык к другому. Наверное, дома он настоящий тиран. Я не его забитая жена, он мне никто, и молчать я не собираюсь.

– Откушу по локоть, – говорю и салютую бокалом.

 

Глава 7

 

Лейла

По дороге домой папа устраивает настоящую головомойку.

– И когда ты пить начала? Борис за тобой вообще смотрит?