Сердце пепла и вулкана

– С места в карьер, да еще и кишащий крокодилами, – покачал головой Ирай. – Помяни моё слово. Скоро ты пожалеешь.

И парень пошел дальше, а я удержала Кроу, который провожал парня свирепым взглядом.

– Он не знает, – приблизившись к Кроу, нежно коснулась губами его щеки, нашептывая тихо. – Про брата. Про то, что Дан жив. Что ты спас его. Поэтому злится. Но ты моё спасение, ты же знаешь это?

Кроу быстро оттаял, отвлекся, взглянул на меня. В его глазах благодарность, тепло, уголки его губ намекают на улыбку.

– Ты не жалеешь?

– Я жалею, что была дурой и не позволила впустить тебя раньше, – призналась смело. – Хотя… было бы так… (глубокий вздох) сильно, если бы не время?

Кроу ухмыльнулся, одной рукой сжал мою талию, указательным пальцем второй ласково провел по моей скуле.

– С тобой всегда было сильно, – признался он. – Этого я и боялся. Огонь огнем, но он ни в какое сравнение не идет с тем, что я к тебе чувствую.

Ох… силушки! Ну, пожалуйста, я не могу всё время виснуть на Кроу!

Коснулась его быстрым поцелуем, и мы всё‑таки пошли завтракать.

***

День прошел сумбурно и слишком быстро. Вот вроде бы только пары, но уже ужин – Сэйдж, вечер, занятия, практика. Даже с Кроу особо не пересеклись. Тэра была молчаливее обычного, а я не знала, как с ней заговорить, боялась, что она поняла план «влюбляем Тэяна в тебя». С Тэрой разговаривали только по делу.

Как и с Сэйджем.

– Значит, я рассказал тебе, – заключил он, когда мы сражались на шестах. Я, как всегда, запыхалась, но Сэйдж отметил, что мои навыки все же улучшились. К тому же я использовала пламя, чему Сэйдж тоже обрадовался.

– Да, – подтвердила, делая передышку. Сэйдж рассчитывал ровно на мои силы, и когда чувствовал, что я уже овладела определенными навыками, прибавлял в скорости, умениях, он был отличным учителем. И, пожалуй, я впервые была рада, что делаю успехи быстрее. – Ты злишься?

– Нет, – Сэйдж покачал головой, хоть его взгляд казался отстраненным. – Просто… не понимаю, как я это сделал.

Он нервно улыбнулся.

– Ты мне доверял, – примирительно заметила я. – Сейчас ты в это не веришь?

Он смущенно ухмыльнулся.

– Верю, – частично он не лгал, но я видела, как он отстраняется. – Просто…

Он замолчал, будто ушел в свои мысли, может быть, подбирал нужные слова.

– Это личное, – добавила я, пытаясь понять.

Сэйдж смущенно улыбнулся, кивнул. Сделал глубокий вздох.

– Так странно, что ты знаешь, когда я точно уверен, что ничего подобного тебе не сообщал, – признался Сэйдж, быстро заглянув мне в глаза.

Ярый среагировал на его эмоции и, пожалуй, впервые продемонстрировал свои, о которых сам Сэйдж не хотел рассказывать. Рыкнул. Тигрис даже пробежался по залу, несколько напуганный. Они ведь дружили, но Ярый изменился. На краткий миг, но всё‑таки.

– Прости, – извинилась, будто в этом была необходимость. – Но… знаешь, я только одного не понимаю: твой огонь очевидно силен, но почему ты не помнишь? Почему помним только мы? Я, Кроу, теперь и Феран. Хотя у него причина есть. Но не та же, что у нас с Кроу.

– Я к этому не причастен, – покачал головой Сэйдж. – Моё предположение: дело в бале. Ты права, как и Ректор, это похоже на ритуал. Если это действительно был он, возможно, вас тоже задело. Вы пришли в тот момент, когда все уже были мертвы. Но что в действительности произошло, вы не знаете. Однако вы с Кроу появились в зале, после чего время повернулось вспять. По какой бы причине это не произошло.

Понимающе закивала, анализируя.

– Есть предположения, что за ритуал? – Сэйдж снова глянул на меня бегло, но уже узнаваемо, как будто ему было что скрывать.

После его откровений, которые он не делал, но я знала всё, настаивать не стала. Взялась за шест и снова атаковала. Пламя срывалось с моего шеста, я била увереннее, двигалась решительно, не давала себе расслабляться, но и пыталась изо всех сил превзойти Сэйджа.

Не знаю, что сыграло роль, но в какой‑то момент я чуть расслабилась, и Сэйдж со всей дури двинул мне шестом по спине. Я вскрикнула и упала, Сэйдж сам вскрикнул, отбросил шест и бросился мне помогать.

– Прости, Киара! Быстрее в лазарет! – Он попытался меня поднять на руки, но я его остановила.

– Это ничего, – запротестовала я, все еще морщась от боли. Место удара пульсировало. – Браслет, помнишь?

Я подняла ладонь и осторожно села, Сэйдж сел рядом и вздохнул.

– Умом понимаю, что ты не виновата и всё действительно так, как ты рассказываешь, – стал раскрывать мне душу он, пока я приходила в себя. – Но поверить в это…

Он не договорил, лишь покачал головой. Наши тигры подошли к нам и улеглись рядом. Тигрис понимал, что мне больно, начал ластиться ко мне потихоньку, для разнообразия не стал покусывать голову или другие части тела. Просто притворился котенком.

Поскольку Сэйдж не пострадал, Ярый наоборот, нагло толкнулся своей гигантской головой ему в живот и давай требовать внимания. Сэйдж ухмыльнулся и потрепал своего тигра.

– Есть… еще кое‑что, – осторожно заговорила я, наблюдая за парнем. К счастью, он не вышел из себя, воспринял мои слова достаточно спокойно. – Ты… помнишь профессора Вилана?

Сэйдж уставился на меня в непонимании.

– Что? – Он нервно сглотнул.

– Ну… нашим классным руководителем стал профессор Вилан. Вы же учились с ним, так ведь?

Сэйдж хотел что‑то ответить, но пока еще не собрался с мыслями. Подумал недолго, нахмурился.

– Да, – подтвердил, наконец, он.

– В момент, когда профессоры эвакуировали всех к Академии с арены, вы как‑то странно смотрели друг на друга, – искусывала губы я. – Расскажешь? Или я лезу не в своё дело?

Сэйдж поник и тяжело вздохнул.

– Не уверен, что это имеет отношение к нашему делу, – сначала отстраненно заявил Сэйдж. Я уже подумала, что он закрывает тему, но нет. – Когда мы учились, с нами в группе была… одна девушка. Адина. (Что‑то знакомое. Ах да, вспомнила! Но пока перебивать не стала). Она нам нравилась. И мне, и… профессору Вилану. Мы были лучшими друзьями, но из‑за нее поссорились настолько, что на дух друг друга не переносили. Но потом…

Сэйдж сделал паузу, я уже понимала, почему, но решила не признаваться в том, что он рассказывал мне правду.

– …потом случилось вторжение звездных зверей и Адина… она впала в кому, – признался он с трудом, проглотил ком. – Это нас далеко не сплотило. Разобщило еще больше. Мы так больше никогда и не разговаривали.