Сердце пламени и тьмы

Никакой реакции. Как будто нас здесь не было. Так жалко стало в этот момент профессора, по счастью, не только мне. Жаб выскочил вперед и заявил:

– О, профессор, с ними надо не так, – объявил он, потом откашлялся, прибавил громкости и как заорал: – ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

Хоть на что‑то сгодился этот жаб. Толпа сразу же притихла, все обратили взоры в нашу сторону, девушки так вообще расступились. А поскольку мы были студентами с профессором во главе, никто даже не подумал, что кричал кто‑то из адептов. Все уставились на профессора Вилана. В страхе. Решили, что это он орал.

– Кхм, – смутился бедный профессор, – что тут у вас случилось?

Он нервно улыбнулся и оттянул ворот своей мантии, будто ему стало тяжело дышать.

– Ничего! – Ответил за всех Феран. – Вышло небольшое недопонимание!

И тишина. Парень (как его там?), что спорил до этого с Фераном, молчал, как рыба. Девчонки вообще превратились в манекены, перестав дышать. И поскольку профессор был новичком, давить он не стал и двинулся вперед. Жаб гордо шагал рядом (подлиза), будто теперь он представляет интересы нашего учителя.

Мы пошли дальше, проходя сквозь толпу в гробовой тишине, никто так и не заговорил, пока мы не вышли во двор и не скрылись из виду. Что это было? С чем связано? Трудно сказать. Но я знала лишь одно: что‑то в прошлом по какой‑то причине изменилось. Почему? Пока события я все еще узнаю – не так уж и важно.

Наверное.

По длинным галереям мы шли минут пятнадцать, потом спустились со склона вниз, выходя к цветущей по весне поляне. Сейчас здесь ожидаемо было безжизненно и почти мертво. Трава уже потеряла свой цвет, примялась, холодный ветер иногда шептал ей свои секреты.

Сегодня было пасмурно, казалось, что вот‑вот пойдет дождь, поэтому многие адепты ежились от холода, поглядывая на хмурые, серые тучи.

– Дорогие адепты! – Когда мы подошли к круглой каменной плите, лежащей посреди поля, обратился к нам профессор Вилан. – Сегодня для каждого из вас знаменательный день. Сегодня вы впервые установите связь со своим звездным зверем. Несмотря на всю ответственность момента, не стоит беспокоиться. Вы все отлично знаете, что метка, дарованная вам с рождения, уже подтверждение вашей связи. Сегодня вы лишь узнаете, какой зверь выбрал вас.

– Итак, подробнее о ритуале: каждый из вас встанет в священный круг. Это портал, который позволит вам немного переступить грань между нашей реальностью и миром звездных зверей. На ваш зов должен откликнуться ваш зверь. Ваша задача принять его и позволить слиться с вами.

– Это не опасно? – Спросила Тамила и тут же ахнула от ужаса, потому что, видимо, не хотела озвучивать это вслух.

– Конечно же, нет, – заверил профессор и мягко улыбнулся. – Ваши звездные звери уже знают о вас и лишь ждут, когда вы их призовете.

– Да, но они ведь нам еще не подчиняются, – напомнил Рой.

– Верно, – подтвердил профессор. – Для этого у вас в расписании и стоит «Управление зверем». Не бойтесь, этот ритуал никому не навредит.

Профессор прав, судя по моим воспоминаниям, даже несмотря на то, что мы скоро увидим, вреда наши звери никому не причинят.

– Итак, кто готов ступить в круг первым? – Спросил профессор.

Все робко мялись на своих местах, а потом вызвался жаб. В каждой бочке затычка. Он, конечно, тоже трясся и нервно ржал (по‑другому и не скажешь), а еще из него вновь извергался поток слов.

– Это что? Портал, да? А сейчас эти символы загорятся? А потом я перейду черту, да? А дальше зверь, да?

Профессор и слова вставить не мог, только открыл рот, собираясь, но только мух ловил. Бы. Если бы не осень, и они все куда‑то не улетели по своим важным делам.

– Ну, все, давайте, – дал отмашку Санду, и я не сдержалась и даже прыснула.

– Что? Волнуешься? – Заметил мою реакцию Рой.

Разочарованно вздохнув (я была разочарована, прежде всего, в себе, ведь по какой‑то причине бегала за Роем весь этот год), решила проигнорировать эту фразу. Зачем вступать в диалог с тем, с кем не хочу иметь ничего общего?

Но это я, а Рой – как всегда в своем репертуаре.

– Не бойся, Киара, даже если тебе достанется дождевой червь, это все же звездный зверь, – поддел он.

Я скривилась и медленно обернулась, взглянув на него.

– А знаешь, мой дождевой червь тебя поразит, – загадочно улыбнулась я и отвернулась, вернувшись к наблюдению за ритуалом.

Итак, Санду прочитал долгую, но очень быстро, лекцию на тему «Озвучь буквально все, что происходит и тебя окружает, даже наш разговор с Роем», отправив профессора в страну негодования. Он потерялся в прострации от такого количества информации, поэтому, когда Санду замолчал (иссяк), профессор еще некоторое время молчал. Кажется, он ничего не понял, или не успел воспринять, не знаю, но когда отошел от шока, сообщил:

– Сейчас я активирую круг. Это своего рода портал, только не совсем. Санду, тебе нужно будет подозвать к себе своего зверя, если он стесняется, и…

– Мой зверь стесняется? О, нет‑нет‑нет, вряд ли. Как‑то раз, когда я гостил у друзей, у них была собачка, а она была…

– Санду! – Понимая, к чему это, остановил профессор. – Приступаем!

– А? Да? – Нервно хихикнул жаб.

Но потом он в ужасе ахнул, потому что портал вспыхнул белым светом, все символы запылали, от них поднялась густая, белая дымка.

 

Глава 4

 

Санду хватило на две секунды, потом он вновь начал тараторить, но это уже было неважно. Магия затрещала в воздухе, как лопающиеся мыльные пузырьки, поплыла по полю, заливая своим светом и туманом все вокруг. И уже через несколько секунд мы оказались будто бы посреди другого мира.

Белая дымка вокруг превращала все в иную реальность. Не разобрать, где земля, где небо… только гнусавый, не затыкающийся Санду, который продолжал болтать без умолку, пока не ахнул от ужаса, когда в дымке где‑то перед ним что‑то шевельнулось.

Да‑да, мы тоже это видели, как и говорил профессор Вилан, завеса приоткрылась, вот зверя мы и видели. Но на границу ступил только Санду. И я злорадно улыбнулась, когда он узнал монстра, что подползал к нему.

– Это что? Ящерица? – Уточнил он у профессора.

– Точнее, варан, – обрадовался профессор, а Санду сморщился и обернулся, взглянув на него с претензией. – И, судя по молочной дымке, варан воздушный.

– А можно что‑нибудь поизящнее? – Попросил Санду.