Сезоны Персефоны
Не страшно навсегда изменить свою суть, если в городе за спиной ничто не держит. Если вместо маяков в туманном море – звёздные очи того, кому готов вручить своё сердце.
– Идемо, Артемис, – Князь подаёт ладонь своему охотнику и ведёт его в чародейную ночь по правую руку от себя.
Всё, что было, пускай останется. Всё, что могло быть – пусть исчезнет…
– Артемис? Алё! Размер одежды, говорю, какой у тебя?
Наваждение схлынуло, уступив место яркому магазинному свету; перед лицом возникли тревожные глаза Персефоны. Словно вынырнув из бездны, Артемис рывком вдохнул и вспомнил, что они пришли в царство шоппинга приводить его в «подобающий вид».
– На эту вашу встречу участником попросись, – ответил Артемис невпопад, зато о важном. – И меня гостем впиши заодно.
***
Вместо лесных тропинок – сплетения улиц. Вместо древесных ветвей – ветки метро. Гигантская паутина, ловчая сеть города, раскинулась над охотником, грозя превратить его в жертву.
– Маски, тоже мне… Я в противогазе готов ходить, – сползал Артемис по стенке после дня в общественном транспорте. – И ладно бы лишь парад парфюма…
Энерговампира в толпе засекла Персефона: видимо, если у брата в чутье убыло, то прибыло у неё. Голодный анисовый след был едва различим в столпотворении часа пик, и, если б не прицельный взгляд на ауру столичного франта – цель ушла бы с радаров.
– Там, – Персефона впилась наточенными ноготками брату в ладонь, шалея от внезапного азарта, что сжался взведённой пружиной где‑то на диафрагме.
– Понял, – прикрыв глаза, отозвался Артемис. – Поглядим, кто таков…
Пара кратких вдохов – выделить нужный запах и дать ему приоритет среди прочих. Наблюдать сквозь ресницы, как голодный щеголь в толпе нарочно нарывается на столкновения, чтобы немедленно отщипнуть ворчанием и бранью хоть кусочек, хоть искорку чужой силы, радости, стремления к цели и мечте.
В течение считанных минут энерговампир успел раздать кому‑то замечаний по телефону и выразить недовольство качеством кофе, взятого в киоске навынос.
К анису прибавилось ванили и лаванды, но, смешиваясь и переплетаясь, энергии не спешили слиться воедино, а вступали друг с другом в противофазу, всё увеличивая размах колебаний.
– Ни черта не понимаю, – призналась Персефона. – Фастфуд какой‑то…
Разгадка обнаружилась в точке впадения Брюсова переулка в широкие воды Тверской улицы. Спешащий франт, чей плащ реял победным флагом, вдруг споткнулся, будто влетев в закрытый шлагбаум. Артемис с Персефоной едва не впечатались ему в спину.
– О, батончик мой, сегодня ты даже почти не опоздал, – женский голос являл собой коктейль из насмешки, посыпанной нежностью.
Запах новой ауры входил в лёгкие без спроса и душил с первого вдоха. Щеголь встал на колено. Персефона собралась обалдеть от доминирования его самки, но не успела.
– Па‑ап, а ты чо‑нить купил?
Дитя, ради объятий с которым энерговампир и преклонил колени, по‑быстрому одарило отца этими самыми объятиями, всосало в себя ванильно‑лавандовый микс, початый матерью, и теперь ждало добавки – в материальном виде, разумеется.
«Ну на хрен эту семейку», – Персефона попыталась слиться со стенкой ближайшего особняка и прошмыгнуть мимо, но Артемис сорвал конспирацию внезапным кашлем.
– Чёртов амберэкстрем, – выругался он. – В каждых вторых духах его нынче немеряно…
Три пары глаз уставились на незваных прохожих. Дрогнувшими пальцами Персефона нащупала в кармане вейп, готовясь набрать полную грудь тумана вопреки удушающей волне вампирской энергетики и парфюма.
А потом случилось странное.
Артемис обошёл всех троих и по очереди их обнюхал.
– Да вы что себе… – вскипел щеголь, пытаясь надуть свою ауру, как индюк надувает зоб, но, не слишком преуспев, обратил отчаянный взгляд на тех, чьей милостью был сейчас обессилен – на жену и сына.
– …Позволяете, – брезгливо оскалившись, закончила дама за супруга. Её рот, очерченный алой помадой, властно требовал объяснений, но в холодном блеске глаз Персефоне виделась не благородная власть бриллиантов, а стеклянная фальшь поддельных кристаллов.
Столичный энерговампир не уступал в росте хорватскому оборотню, а по престижу брендов и среднему годовому доходу многократно его превосходил. Но, привыкший к городской охоте, энергососущий ещё никогда не сталкивался с теми, в ком сила природы проявлялась бы так ясно, естественно и ошеломительно.
Тем временем супруга энерговампира кристальным взглядом изучила Персефону, просканировала Артемиса и вдруг рассмеялась тому в лицо, прервав мужской ментальный поединок самым бесстыдным образом.
– Береги свою кралю, охотник, – произнёс напомаженный рот. – А то уведут к лучшей жизни, только глазом моргнёшь…
Не оставив Артемису шанса на ответ, леди‑вамп цопнула ребёнка за шиворот, мужу указала на водительское сиденье вороного коня премиум‑класса и была такова.
– В добрый путь, – съязвила вслед адской семейке Персефона, стараясь не думать о том, чем могла бы окончиться прямая стычка. – Пойдём и мы…
Внезапная интуиция нырнула Персефоне под руку, помешав ей коснуться Артемиса. Укус энерговампирши был не сильным, но слишком уж прицельным: объятия Персефоны сейчас не помогли бы брату, а даже, пожалуй, наоборот. Так они и двинулись ночными переулками к метро – в молчании, но всё же по‑прежнему рядом, давая друг другу время успокоиться и в мыслях своих решить, кто они себе на самом деле.
Время охоты
Осенний князь оглядывал своё отражение в зеркале. Огненно‑лисьи кудри подернулись первым инеем седины, вырывать отдельные волоски давно не имело смысла. Гордая осанка пока не подводила, но держать её с каждой новой осенью становилось труднее.
