Сиротский дом
Клара стерла с детских туалетных принадлежностей написанные на них номера и заменила их именами воспитанников. Так стало гораздо лучше. Затем она заставила каждого перемерить все башмаки, выбрать себе подходящую пару и на каждой такой паре написала имя соответствующего ребенка, чтобы никакой путаницы с башмаками и никакого обмена больше не было. К сожалению, вся обувь бедняге Питеру оказалась мала, а крошке Пег – слишком велика. Неужели до сих пор никто этого не замечал? В субботу утром Клара отправилась со своим выводком на рынок, расположившийся возле железнодорожной станции, и каждому разрешила выбрать себе по одной паре обуви. Для этого ей пришлось вытащить из загашника те деньги, которые она отложила, чтобы купить новые игрушки и настольные игры, но обувь, разумеется, была важнее. Клара также направила в Совет еще одну просьбу – по поводу покупки для детей на лето легких парусиновых туфель на резиновом ходу и курток, – и, как ни странно, на этот раз решение Совета оказалось положительным, о чем ей и сообщила обрадованная мисс Бриджес. Когда Клара сказала детям, что им совершенно не обязательно носить в школу «дурацкие», по определению Морин, шапочки, сразу выдающие в них воспитанников «Шиллинг Грейндж», они страшно обрадовались (только Терри заявила, что ей нравится быть похожей на летучую мышку, и продолжала отвратительную шапку носить).
По инициативе Клары дети записались в библиотеку, и старый библиотекарь – мистер Доусетт – стал увлекательно рассказывать им о разных книгах и авторах – не хуже, чем тогда об Энн и Джейн Тейлор. Пег обожала комиксы о медвежонке Руперте, хотя Клару подобное чтение всегда вгоняло в сон. А Рита и Терри стали большими поклонницами детской писательницы Энид Блайтон. Морин постоянно рылась на стеллажах для взрослых, где были любовные романы издательства «Миллз энд Бун», несмотря на бесконечные увещевания типа: «Тебе еще рановато, Морин, тебе ведь всего тринадцать!» Билли и Барри просто нравилось иметь библиотечные карточки: им казалось, что с этими карточками они похожи на тайных агентов. А над Алексом Клара и мистер Доусетт часто подшучивали, предлагая ему и кровать свою перенести в секцию научной и документальной литературы. И, если бы это было можно, он, наверное, так бы и поступил. Когда Алекс обнаружил, что домой можно брать не три, а сразу шесть книг, то прямо‑таки подпрыгнул от счастья. А уж когда Морин предложила ему иногда брать взаймы ее карточку и таким образом получать еще больше книг, его радость и вовсе не знала предела.
В течение всего октября Клара, стоило ей выглянуть на улицу, непременно видела Айвора, работавшего в мастерской с настежь распахнутыми дверями. Айвор коротко кивал ей в знак приветствия, хотя с детьми всегда здоровался весьма радостно и шумно. Ну и пусть. Клара решила не расстраиваться из‑за подобных мелочей. В конце концов, в Лавенхэме полно и других симпатичных людей – например, Джулиан, – которые всегда ей рады и гостеприимно ее встречают.
Глава девятая
В начале ноября зачастили дожди. Клара жалела детей, которые успевали промокнуть насквозь, пока добегали до школы, но им самим, похоже, было хоть бы что. Рита и Пег любили взбираться на невысокие ограды и шли поверху, опасно балансируя, так что Морин и Питеру приходилось их страховать, держа за руку. Билли и Барри предпочитали другие забавы: прятались за мокрыми деревьями и выскакивали оттуда навстречу незнакомым людям с криком «Бу‑у!».
Директор средней школы Лавенхэма тепло поздоровался с Кларой и спросил, как у нее дела. Когда она сказала, что общение с детьми «открыло ей глаза», он рассмеялся: «У вас всего восемь человек, а вы со ста двадцатью пообщайтесь! А дети из «Шиллинг Грейндж» у нас никогда беспокойства не вызывали. По крайней мере, мы точно знаем, что они там сыты и одеты».
Но Кларе подобная планка показалось слишком низкой.
Собственно, это Джуди посоветовала ей сходить к детям в школы и узнать, как там и что. Клара страшно злилась на себя за то, что сама об этом даже не подумала – да и никто из членов Совета ей ничего подобного не предложил. Она все чаще приходила к выводу, что обо всем должна думать сама и ни от кого советов не ждать. Нельзя же без конца полагаться на Джуди! Как бы сильно ей этого ни хотелось.
Вскоре Клара поняла, что директор средней школы, как и она сама, является большим любителем бережной фиксации данных и продвинутой формы их хранения. Пригласив ее в свой кабинет, он зачитал ей дела детей, и Клара узнала из них много нового. Например, что у Морин не только успеваемость по академическим предметам ниже среднего, но она также частенько не выполняет домашние задания и прогуливает уроки. Когда директор сказал: «По рейтингу успеваемости – четырнадцать из шестнадцати», Клара не поняла и сказала: «Но ведь это же, по‑моему, неплохо…», но директор тут же вернул ее на землю: «Это означает, что она на четырнадцатом месте в классе из шестнадцати человек».
«Хорошо хоть не на последнем!» – вздохнула Клара, пытаясь себя утешить.
Билли и Барри были, разумеется, записными проказниками, и директор со смехом рассказывал Кларе об их проделках, но потом посерьезнел и сообщил, что учатся они, к сожалению, плоховато, оценки по чтению, правописанию и арифметике у них ниже среднего уровня – из шестнадцати учеников Билли занимает двенадцатое место, а Барри – шестнадцатое. Клара уже собралась критиковать эту систему оценочных мест, но тут директор заговорил о Питере и сообщил, что этот мальчик практически по всем предметам успевает очень хорошо и занимает в классе второе место из 19, а по некоторым дисциплинам – даже первое.
В конце концов, обрадовалась Клара, один способный и успешный ребенок из восьми – это уже не так плохо!
А директор еще и прибавил: «Питер имеет полное право перейти в классическую школу», и объяснил удивленной Кларе, что в Ипсвиче имеется такая школа, где дают углубленные знания по академическим предметам; оттуда, сказал он, открывается прямой путь в университет, тогда как его средняя школа в основном готовит детей после ее окончания, то есть лет в шестнадцать, к более простому ручному труду или занятиям домашним хозяйством. Клара об этом понятия не имела.
– Впрочем, Питеру уже поздно менять школу[1], – сказал директор, пытаясь разом отразить все возникшие у Клары вопросы. – Ничего, этот мальчик преуспеет повсюду, где бы он ни оказался.
Клару охватило горячее чувство гордости. Ее мальчик преуспеет повсюду!
И она вдруг вспомнила об Алексе и Терри. Им обоим скоро одиннадцать, и оба весьма сообразительны.
– Но тогда как поступить в грамматическую школу? – спросила она.
– А вот это хороший вопрос, – сказал директор.
Встреча получилась весьма информативной, и Клара в приподнятом настроении направилась прямиком в начальную школу Лавенхэма, где учились ее младшие дети. Женщина в приемной приветливо кивнула Кларе и отложила ручку, не обращая внимания на то, что с зонта Клары на паркетный пол натекла целая лужа воды.
– Я бы хотела поговорить с директором школы, – сказала Клара. – По поводу детей из «Шиллинг Грейндж».
Секретарша встрепенулась, накрыла крышкой чернильницу и встала из‑за стола.
– О, знаю, знаю! – затараторила она. – Это же просто какие‑то дикие зверьки! Что они там еще натворили?
[1] Питеру тринадцать, экзамен «11+», который проводится по окончании начальной школы, он пропустил. По результатам этого экзамена определяется, будет ли ребенок дальше учиться в классической (грамматической) школе, или же в какой‑то другой.
