Скучает. Любит

Скверный, капризный, чрезмерно агрессивный характер проступал в моей милой чаровнице постепенно: она робко училась управлять семейными процессами.

И мной, как законной собственностью.

 

Девочку мою интересовали только те стороны бытия, которые облегчали и украшали её личную жизнь.

 

Варя отгородилась от семьи непроницаемой стеной эгоизма, лишь изредка открывала ворота неприступной крепости, чтобы изобразив видимость чувств получить некий необходимый на данный момент бонус.

 

Её устраивала жизнь без обязанностей и обязательств.

 

Замечательная в недавнем времени, единственная и любимая женщина неожиданно для меня заразилась уверенностью в привилегированной исключительности: ведь она единолично владела и управляла тем призовым фондом, в котором отчаянно нуждается каждый половозрелый мужчина, и вольна распоряжаться этим даром как заблагорассудится.

 

Власть женского начала на влюблённого в неё партнёра беспредельна, если вы понимаете, о чём я говорю. Молодой здоровый организм ежедневно требует для нормальной жизнедеятельности порцию интимных ласк, приправленных искренней нежностью, исключительной добротой и беспредельным доверием.

 

Варенька путём простеньких манипуляций научилась конвертировать сокровенные интимные чувства в осязаемые материальные блага.

 

Сначала это было смешно и необычно. Мы дурачились, но желания её, тем не менее, исполнялись в озвученном нежным голосом объёме.

 

Мне было крайне приятно исполнять Варенькины прихоти. Я испытывал истинное наслаждение, видя её воодушевление и неподдельную радость от того, что она получала небольшие сюрпризы, о которых мечтала.

 

Шло время, которое странным образом разрушило радужные иллюзии. На самом деле меня грамотно использовали: покупали, имели, прикрываясь искренними чувствами.

 

А сегодня иду с работы домой и неожиданно ловлю себя на нелепой мысли – мне очень хочется, чтобы Варя уже спала, потому что именно сейчас остро нуждаюсь в поддержке друга, единомышленника, но никак не любовницы.

 

Слишком широко я открыл для супруги внутренний мир: доверился мечте, притворившейся любимой женщиной, впустил в него невзначай кого‑то чужеродного, озабоченного исключительно личным благополучием, желанием процветать за чужой счёт.

 

Откуда вынырнула эта странная цепочка рассуждений, ведь я иду домой к любимой девочке?

 

Ещё и ещё раз прокручиваю эти нелогичные, нелепые мысли. Выходит, я живу с человеком, которого подсознательно остерегаюсь, которому по множеству необъяснимых причин не доверяю.

А как же любовь, состояние, в котором нет, и не может быть сомнений!

 

Пытаюсь забыть запорхнувшие нечаянно в возбуждённую голову рассуждения, но тревожные мысли вертятся, не дают покоя до тех пор, пока не зашёл в свой подъезд.

 

Варя на своём боевом посту в любимом кресле, единственном в нашей квартире.

 

В него никто не смеет садиться, это её личное пространство.

Жена на секунду отрывает от книги взгляд: отсутствующий, безразличный, и вновь углубляется в интересное чтиво.

 

Спустя минуту или две, не отрываясь от своего занятия, говорит, – самое интересное место. Дочитаю и подойду. Приготовь чего‑нибудь поесть, я ужасно проголодалась, еле дождалась, когда придёшь.

 

Не правда ли странно, ведь с работы вернулся я.

 

Варя апеллирует тем, что я готовлю вкуснее, ввергая меня в состояние эйфории доверчивой улыбкой и обворожительным взглядом..

 

Резонно: железная, непробиваемая логика. Честно говоря, это немного льстит, но такое повторяется каждый день, что невольно порождает неприятные ощущения.

 

Меня здесь не ждали?

 

На скорую руку, без настроения, готовлю ужин, рассеянно кормлю жену. Отчего‑то остро хочется побыть одному, подумать, но у неё свои планы.

 

Дальше реализуется театральное действо. Это ритуал, традиция, которую никому не позволено нарушать. Представление выверено в мелочах, многократно по‑се‑кунд‑но отрепетировано.

 

Конец ознакомительного фрагмента