Сладкое искушение

6

 

Кассио

Дядьки Луки – младшие боссы, которые и без того мне никогда не нравились – первыми начали требовать, чтобы я отправился с женой в постель.

Рядом с нами стояли мои сёстры и родители Джулии, когда, заглушая музыку, раздались крики. Остальные гости поддержали их одобрительными возгласами и аплодисментами, а затем нестройный хор, в основном состоящий из мужских голосов, запел «ты женился на ней, теперь ложись с ней в постель!»

Только отец и брат Джулии не принимали участия в этом действе. Кристиан метнул в меня почти убийственный взгляд, и в другое время я бы соответствующим образом ответил на подобное неуважение. Однако сейчас не до того. Надо отдать должное этому парню: смелости ему не занимать, в отличие от его отца.

Джулия вцепилась в бокал с вином и смущенно улыбнулась Мии. Сестра крепко обняла меня.

– Не вынуждай меня надрать тебя задницу, старший братец. Береги эту девочку. Она такая милая!

Я выпутался из объятий сестры. Свою сексуальную жизнь с ней обсуждать не собирался.

Феликс недобро посмотрел на меня, но мы с ним оба знали, что бы ни произошло сегодня вечером, это уже не его забота. В дочери он, конечно, души не чаял, но ещё он любил власть, и если бы выбирал между ними…

Мне надоело, что все лезут без спроса в наш брак, так что я повернулся к жене, которая смущенно посмотрела на меня и зарумянилась. Я протянул руку, она без колебаний приняла ее. Ладошка у неё была влажной.

– Готова подняться наверх? – пробормотал, наклонившись так, чтобы только она могла меня слышать.

Она шумно сглотнула, но все равно кивнула.

Я повернулся к нашим родственникам.

– На этом позвольте попрощаться.

Напоследок Эгидия ещё раз обняла дочь и что‑то шепнула ей на ухо, отчего щеки жены стали пунцовыми.

Джулия так и держала в руке бокал с вином, когда я уводил ее за собой. Мы опять молчали. Я подумывал выдать что‑нибудь ободряющее, но, по правде говоря, в голову ничего не пришло, да и я не тот, кто способен на спичи.

Джулия отпила вина из бокала. Это был уже как минимум пятый за вечер.

– Что сказала тебе мать? – Я спросил, просто чтобы заполнить неловкую паузу, пока мы поднимались в номер. Двери лифта разошлись, и мы вышли на этаж, где должны будем провести ночь.

Ещё один глоток. Я остановился и забрал у неё бокал. Если она напьётся, мне придётся подделывать эти чертовы простыни.

– Пожалуй, тебе хватит.

– Это имбирный эль.

Озадаченный, я отпил из ее бокала. Джулия теребила ремешок маленькой белой сумочки, перекинутый через плечо.

– Я выпила только бокал шампанского на фуршете. Не хотела опьянеть.

Она посмотрела на меня, и меня поразила глубина ее огромных голубых глаз.

– Так что сказала твоя мать? – Я повторил вопрос, провожая ее к нашему номеру и открывая дверь.

Джулия поджала губы.

– Что я должна выполнять все твои желания и попытаться замаскировать свою неопытность. – Она фыркнула и покачала головой. – Прямо сейчас все, о чем могу думать – как бы не упасть от страха в обморок.

Она округлила глаза, когда поняла, что ляпнула лишнего.

Распахнув дверь, я жестом пригласил Джулию внутрь и зашёл вслед за ней. Наконец, мы остались наедине в номере. В просторной гостиной стояла мягкая мебель и обеденный стол, на который я и поставил ее бокал. Этой комнатой мы пользоваться не будем, но для брачной ночи принято снимать в отеле самый большой номер. Хотя все, что нам будет нужно – только кровать в спальне. Я посмотрел на мою молодую жену, которая была со мной так трогательно откровенна.

– Джулия, не надо бояться. У нас с тобой впереди целая ночь.

Джулия обвела взглядом комнату, задержавшись на двери слева, ведущей в спальню.

– Думаешь, если буду с этим тянуть, станет легче?

Я понятия не имел что может ей помочь.

– Скажи, что поможет развеять твои страхи?

Она ненадолго задумалась.

– Если бы я чувствовала, что у меня есть выбор.

– Выбор у тебя есть. – Я подошёл поближе.

– Разве? – прошептала она, глядя во все глаза на меня. – Ты правда позволишь мне его сделать?

Я бы хотел, чтобы у неё был выбор. Но мне нельзя показаться слабаком перед Лукой, особенно после того, как на встрече с ним я проявил себя не лучшим образом. Я не дам ему повода во мне сомневаться. И поколебать мою решимость не сможет ни кукольное личико моей жены, ни ее милая улыбка. Но несуществующий выбор тоже может казаться выбором.

– Кассио, я знаю, чего от нас ожидают. Знаю, какие последствия могут быть для тебя и моего отца, если утром мы не покажем простыню. – Она нервно сглотнула.

Я дотронулся до ее руки, почувствовав ее тепло сквозь тонкую ткань.

– Тогда сделай свой выбор.

Она заглянула мне в глаза и тихо произнесла:

– Хорошо.

Я порадовался ее благоразумию и облегченно выдохнул. Как минимум в этом она отличалась от моей покойной жены. И ещё больше удивила меня, когда без подсказки направилась в спальню. Я шёл в паре шагов позади неё. Впервые я разрешил себе посмотреть на неё как на женщину, чего до этой ночи всеми силами избегал.

Платье подчёркивало ее тонкую талию, попку и красивые изгибы бёдер. Остановившись посреди спальни, Джулия оглянулась на меня через плечо. Заметно нервничая, она улыбнулась и положила сумочку на скамью перед двуспальной кроватью. Мазнув взглядом по застеленной кровати, она зарделась ещё сильнее и прочистила горло.

Я шагнул к ней, почувствовав аромат клубники и гадая, будет ли на вкус она такой же сладкой. Окинул взглядом изысканные переплетения кружева на лифе ее платья и задержался на холмиках груди.

– Я должен срезать с тебя это платье, – сообщил я, доставая нож из нагрудных ножен. Ещё одна традиция, которой нам не избежать.

Она посмотрела на лезвие, слегка нахмурилась и только после этого кивнула. Развернувшись, Джулия склонила голову набок, чтобы убрать закрывающие кружево волосы со спины. Такая тонкая изящная шея, с безупречной кожей, что я с трудом подавил в себе желание впиться в неё губами и оставить на ней свою метку. Когда мы ещё не были женаты, пощадить ее представлялось проще. То, что я вообще рассматривал такой вариант, сейчас казалось совершенно нелепым. Она повернула голову и посмотрела на меня сквозь длинные полуопущенные ресницы. Явно нервничая.

– Все в порядке? – тихо спросила она.