Сладкое искушение

– Странно, что вы согласны подождать до моего совершеннолетия. Не то, чтобы нас можно было назвать законопослушными гражданами.

Мама поджала губы.

– Надеюсь, перед Кассио ты не будешь упражняться в язвительности. Такой человек, как он, дерзости в свой адрес не потерпит.

Я стиснула под столом кулаки. Скорее всего, мама при устройстве этого брака выступала основной движущей силой. Она вечно пыталась улучшить положение нашей семьи.

Улыбнувшись, она поднялась.

– Что ж, надо заняться выбором места для торжества. Это станет главным событием года.

Мама потрепала меня по щеке, как крошку‑пуделя, который завоевал призовое место на собачьей выставке. Заметив мою кислую мину, она нахмурилась.

– Не знаю, одобрит ли Кассио твою угрюмую гримасу… или твою челку.

– Эгидия, она прекрасно выглядит, – отрезал папа.

– Она, конечно, хорошенькая и молоденькая, но ей не хватает изысканности и женственности.

– Если Кассио хочет женщину, ему надо перестать совращать младенцев.

Ахнув, мама схватилась за сердце, делая вид, что я вот‑вот сведу ее в могилу. Папа за кашлем попытался скрыть смех.

Но маму не проведёшь. Она предупреждающе ткнула пальцем в его сторону.

– Вразуми свою дочь. Ты знаешь Кассио. А я говорила тебе, что с ней надо быть построже. – Развернувшись, она вышла, махнув напоследок подолом длинной юбки.

Папа тяжело вздохнул и устало улыбнулся мне.

– Твоя мать желает тебе только добра.

– Всё это добро она желает для положения семьи. Каким образом свадьба с жестоким стариком мне поможет, пап?

– Пойдём, – поднимаясь, позвал меня отец. – Прогуляемся по саду. – Я приняла его протянутую руку и вышла вслед за ним. Воздух, влажный и густой, чуть не сбил меня с ног. – Джулия, Кассио не так уж и стар. Ему всего тридцать один.

Я попыталась вспомнить мужчин его возраста, но, по правде говоря, раньше и внимания на них не обращала. Вроде как Луке столько же. От мыслей о кузене лучше не стало, он до дрожи меня пугал. Если Кассио такой же…

А вдруг он окажется отвратительным жирным мужланом? Я посмотрела на папу, и его карие глаза потеплели.

– Не смотри на меня так, будто я тебя предаю. Стать женой Кассио не так уж плохо, как тебе может показаться.

– Он совершенно беспощадный. Ты сам так про него сказал. Помнишь?

Папа с виноватым видом кивнул.

– Со своими людьми и врагами, но не с тобой.

– Как ты можешь знать? От чего умерла его жена? Как? Что, если это он ее убил? Или так над ней измывался, что она предпочла покончить с собой? – Пытаясь успокоиться, я глубоко вздохнула.

Папа протянул руку и откинул челку с моего лица.

– Никогда не видел тебя такой испуганной, – вздохнул и добавил: – Лука заверил меня, что Кассио непричастен к смерти своей жены.

– А ты доверяешь Луке? Не ты ли говорил мне, что он пытается укрепить свою влияние?

– Не стоило мне так много рассказывать.

– И как Лука может точно знать, что случилось с синьорой Моретти? Ты же знаешь, как это бывает. Даже Дон не имеет права вмешиваться в семейные дела.

Сжав мои плечи, отец с жаром ответил:

– Кассио не поднимет на тебя руку, иначе пожалеет.

Мы оба знали, что если я выйду замуж за Кассио, папа ничего не сможет сделать. И, по правде говоря, он не тот, кто станет ввязываться в конфликт, из которого ему не выйти победителем. Лука всегда встанет на сторону Кассио. И тогда папе конец.

– Завтра он приедет встретиться с тобой.

Я испуганно отшатнулась.

– Завтра?

 

2

 

Джулия

Мама ясно дала понять, что я не увижу Кассио, пока нас не представят официально на званом обеде. Предполагалось, что я останусь в своей комнате, пока родители с женихом обсуждают мое будущее, как будто мне два года и я не имею права на собственное мнение.

Услышав звонок, я натянула поверх белой футболки с подсолнухами любимый джинсовый сарафан и, крадучись, вышла из комнаты. Босиком, стараясь не шуметь и обходить на цыпочках скрипучие половицы, прошмыгнула на верхнюю площадку лестницы.

Я опустилась на колени, чтобы быть как можно незаметнее, и заглянула между столбиков балюстрады. Судя по голосам, родители здоровались с двумя мужчинами. В поле зрения появился отец, он сдержанно улыбался. Сияя от восторга, за ним вышла мама. А потом я увидела двоих мужчин.

Догадаться, кто из них Кассио, труда не составляло. Он был выше и папы, и своего спутника. Сейчас я поняла, почему Кассио сравнивали с Лукой. Он такой же широкоплечий и высокий, а в темно‑синем костюме казался ещё внушительнее. Лицо его ничего не выражало. Даже моя мать как ни старалась хлопать ресницами перед ним, не смогла добиться от него ответной улыбки. По крайней мере, его товарищ делал вид, что рад встрече. Кассио не выглядел старым и определенно не был жирным. Даже под несколькими слоями одежды было заметно, как он мускулист. На грубовато высеченном лице щетина, оставленная специально, а не из‑за нехватки времени или желания.

Кассио был взрослым мужчиной, очень серьезным, властным, а я только успела закончить школу. О чем нам с ним разговаривать?

Мне нравилось современное искусство, живопись и пилатес. Вряд ли что‑то из этого заинтересует такого, как он. Скорее всего, его любимыми занятиями были пытки и отмывание денег. И иногда развлечения со шлюхами… Наверное. Желудок болезненно сжался. Меньше чем через четыре месяца мне придётся лечь в постель с этим мужчиной, с этим незнакомцем. С человеком, который, возможно, довёл до самоубийства свою жену.

Мне стало стыдно за свои мысли. Это всего лишь мои предположения. Кассио потерял жену, остался один с маленькими детками на руках. Что, если он по ней скорбел? Хоть по нему и не скажешь.

Все же, учитывая то, как мужчины в нашем мире с детства учились скрывать собственные чувства, отсутствие у него эмоций ни о чем не говорит.