Смерть – это лекарство

– Да, я. Вот, посмотрите, что есть в наличии.

Линда указала на правый край прилавка от нее. Там лежало около десяти кисетов, завязанных шнурком, а на стене рядом висели сушеные табачные листья.

– У нас есть уже нарезанный табак в кисете для самокруток и сушеные листья, если вы хотите нарезать листы сами…

– Извините, конечно, но мне сказали, что самый лучший табак на этой ярмарке продает мистер Джозеф Уайт и что я могу найти его на этом самом месте.

После этого Линда сразу поняла, что к чему. Этот юноша ожидал увидеть здесь ее отца, а не ее.

– Я его дочь, Линда, – она улыбнулась молодому незнакомцу.

– Приятно познакомиться, мисс… миссис…

– Мисс Уайт, – помогла ему закончить Линда.

– Приятно познакомиться, мисс Уайт.

Он коснулся пальцами невидимой шляпы.

– Меня зовут Август Коллинз, – представился он и формально престал быть незнакомцем.

– Рада знакомству, Август, – Птичка присела в реверансе. – Сколько табака вы хотите купить?

– Может, лучше будем общаться на «ты»? – предложил Август. – Я так погляжу, что на вид у нас не такая уж и большая разница в возрасте.

– Сколько табака ты хочешь купить, Август? – задорно переспросила Линда.

– Пожалуй, сперва возьму на пробу один кисет. Хоть многие и говорят, что твой отец выращивает отличный табак, но я все же хочу проверить это сам, а не ориентироваться на слухи.

Линда направилась к прилавку, чтобы подать один кисет Августу.

– Ты очень милая, – проронил Август.

И тут Птичка остолбенела от шока. Впервые ей сделали комплимент не родственники, друзья или близкие знакомые. Ее щеки и скулы покрылись лепестками роз.

– С‑спасибо, конечно… Это как‑то неожиданно, – в недоумении сказала она, а в голове продолжила: «Абсолютно посторонний человек, имя и фамилию которого я узнала буквально пару минут назад, назвал меня милой!»

– Прости. Наверно, это было слишком резко с моей стороны.

– Все в порядке, – попыталась утешить его Линда.

– Давай сделаем вид, что этого не было.

Линда кивнула и рассчитала Августа, но, когда табак и сдача оказались у него, он не спешил уходить. Других покупателей не было, и он продолжил разговаривать с ней. Уперся руками на прилавок и слегка наклонился к Линде.

– Расскажи, пожалуйста, о себе, Линда. Чем ты занимаешься? Чем… Кхе‑кхе… – кашель не позволил ему закончить вопрос. – Кх‑кх… Прошу меня извинить.

Август Коллинз достал из внутреннего кармана своего пиджака синий платок и прикрыл им рот.

– Я слегка простыл.

– Может, стоит обратиться к врачу? – заботливо предложила Линда.

– Ничего серьезного. Просто обычная простуда.

Кашель снова дал о себе знать, но вскоре прекратился.

– Кстати, что касается врачей. Хочешь, расскажу анекдот про экзамены по анатомии человека?

Линда кивнула.

– Во время экзамена по анатомии человека ученика Боба выгнали из аудитории за то, что он пытался ответить на вопрос «Сколько ребер в теле человека?» путем вскрытия и пересчета своих.

Линда тихонько засмеялась, прикрывая рот кончиками пальцев. Август тоже присоединился к ней.

Со стороны было видно, что Линде весело, но внутри ее головы бегали совсем не веселые мысли: «А что, если вдруг Энди увидит, как я весело провожу время с незнакомцем? Он же начнет ревновать! Как же хорошо, что он ничего не видит!»

Но Энди все видел.

 

4

 

Он все прекрасно видел. Но он был из тех парней, которые не ревнуют в любой ситуации, когда девушка общается с другим наедине. Энди Уокер предпочитал сначала разобраться в ситуации, а не бросаться вперед с залитыми яростью и ревностью глазами, крича во все горло, что его девушка лживая шлюха, и с намерением набить морду типу, с которым она общалась. Энди был способен набить морду и из‑за ревности, ведь ревность – это показатель любви. Но сначала разбирался в ситуации. Мало ли кто мог подойти к девушке, за которой он ухаживает: будь то друг, брат, одноклассник, дальний родственник. Вашей возлюбленной определенно не понравится, если вы разобьете нос ее брату.

Когда покупателей стало меньше, родители уже не так сильно нуждались в помощи сына. Вот он и решил в очередной раз сходить к Линде. Преодолев два ряда, он остановился, потому что увидел, как Линда разговаривает с очередным клиентом. Клиент стоял спиной к Энди. Он, Энди, решил подождать, пока Линда рассчитает покупателя, чтобы не отвлекать ее от продажи. Он облокотился левым плечом на деревянную стену киоска своего друга и стал ждать.

И вот он, скрестив руки на груди, ждет и ждет, а клиент все не уходит. Даже не собирается уходить, наоборот, все энергичнее заводит разговор с Линдой.

– Слушай, Томми, ты случайно не знаешь, что это за тип разговаривает с Линдой?

Томми оторвался от чтения ежедневной газеты The Courier‑Journal и посмотрел в сторону киоска Уайтов.

– Это Август Коллинз. Сынишка Чарльза Коллинза. Его богатенький папаша владеет сетью отелей в Луисвилле и одним в Нью‑Йорке. И планирует назначить сынишку своим наследником в отельном бизнесе.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Энди, услышав столько информации.

– Газеты надо читать, – ответил Томми на вопрос своего друга и развернул газету лицом к нему, открыв страницу с фотографией Чарльза и Августа на фоне одного из принадлежащих их семье отеля.

– А, вон оно как! Сын богатенького отца разговаривает сейчас с Линдой.

Энди занервничал, сжал кулаки. Томми это заметил.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Энди. Что она поведется на деньги и красивую жизнь и убежит с ним. Но я на твоем месте бы не переживал и не горячился.

Энди, изогнув бровь, глянул на друга.

– Все наши друзья знают, что ты ухаживаешь за Линдой. Да, она не первая красавица в окрестностях, но она же не уродка… Я хочу сказать, что Линда – птица не его полета. Таким парням, как этот Август Коллинз, интересны девушки с пышными прелестями спереди и сзади. Извини, конечно, но у Линды ничего такого нет. Ему интересны девушки, которые проводят выходные в загородных клубах, играют там в гольф и теннис. Ему не интересна обычная девушка с фермы.

Трехсекундная пауза.