Смерть – это лекарство
– А это, значит, ваш фермерский домик?
– Да, – ответила Линда. – Маленький, но уютный. Вон там наш амбар.
Она указала, где именно. Август кивал в такт ее словам.
– За домом все хозяйство: огороды, грядки, кукурузное поле.
Они разговорились, и Август заметил, что во время разговора Линда то и дело смотрит на автомобиль, припаркованный позади них.
– Тебя, я смотрю, заинтересовала машина? Ты так часто на нее смотришь.
– Да, я никогда раньше не видела таких роскошных автомобилей.
Линда прошла вдоль правого борта от задней пассажирской двери к эмблеме «Mercedes» – металлической трехлучевой звезде. Корпус машины был кремово‑желтого цвета, за исключением крыши, всех стоек и передних и задних крыльев: они были черного цвета.
– Это вторая машина нашей семьи.
Линда резко повернула голову на Августа:
– Вторая?!
– Да, вторая. На первой ездит только мой отец, а эта наша семейная.
Август обеими руками указал на автомобиль, как будто он продавал его на аукционе, и Линда продолжила смотреть на него.
– Ее мы используем, когда хотим поехать куда‑то всей семьей. Кх‑кхе. На пикник, в парк, загородный клуб… Мне очень нравится водить. Так что, когда нужно куда‑то поехать, за рулем всегда я… И, признаться честно, это я уговорил отца купить этот автомобиль. Кхе‑кхе. Он хотел купить наш, отечественный, но я больше предпочитаю немецкие.
Линда снова повернула голову на Августа, но на этот раз спокойно, не резко.
– А почему именно немецкие?
– Die deutsche Autoindustrie ist die beste der Welt![1] – ответил Август.
– Извини, но я не говорю по‑немецки, – призналась Линда и улыбнулась.
– Я хочу сказать, что немецкий автопром лучший во всем мире!
– Ясно… А дорого обслуживать такую машину?
– Не особо. Мой отец владеет сетью отелей и является крупным и успешным игроком на бирже.
– Да? – спросила Линда.
В ответ Август кивнул.
– А что это мы все обо мне да обо мне, – он улыбнулся и продолжил: – Я же приехал сюда, чтобы узнать тебя получше. Вот я и…
Он посмотрел на часы.
– Ой, а времени‑то уже сколько. Когда разговариваешь с красивой и интересной девушкой, время летит так незаметно.
Линда смущенно опустила голову и начала застенчиво мять газету.
– Мне надо возвращаться домой, а то родители будут переживать.
– Да, конечно. Удачи тебе.
– Может, завтра снова встретимся? Тогда мы сможем подольше пообщаться и узнать друг друга еще получше?
Линда, не поднимая головы, сказала, что следующие четыре дня будет занята, помогать своим родителям на ярмарке.
– Тогда предлагаю так: после ярмарки я приглашаю тебя прогуляться по парку.
– Я согласна, – с тяжестью в голосе сказала она, но Август этой тяжести не заметил.
– Вот и отлично. До встречи, Линда!
– Пока, Август.
– Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
– Я тоже… – грустным шепотом проронила Линда.
Август открыл водительскую дверцу и уже намеревался сесть в салон, но остановился, положил одну руку на крышу и обратился к Линде:
– Я буду приезжать на ярмарку каждый день, чтобы увидеться с тобой.
Линда улыбнулась ему, и он сел в салон, запустил двигатель и поехал разворачиваться. Линда махала ему свободной рукой, одаривала на прощание улыбкой и смотрела ему вслед, пока автомобиль не отъехал на приличное расстояние. А когда Август отдалился, улыбка исчезла. Счастье сменилось грустью. Линда тихо сказала сама себе:
– Богатый парень из богатой семьи, который, скорее всего, свободен в плане отношений. Кажись, я сегодня снова нормально не засну, а буду лежать и думать, что мне делать.
Она с грустным лицом, опустив плечи, направилась к дому. Она была права: сегодня она не сразу заснет, а будет думать о том, как ей поступить. Куча мыслей будет бегать у нее в голове.
Но сейчас, по пути домой, когда в уголках глаз заблестели слезы, у нее в голове бегало только три слова: «Прости меня, Энди».
6
Эти три слова и не давали заснуть Линде ночью.
«Прости меня, Энди. Пожалуйста, прости. Прости. Прости…»
Она тихо бормотала эти три слова сквозь слезы.
«…пожалуйста».
Проронив эти слова еще несколько раз, она замолчала и перешла на внутренний голос.
«Мне это ужасно трудно признавать, говорить, да даже думать о таком, чтобы уйти от Энди. Он столько сделал для меня за этот месяц. Первый мальчик, который за мной начал ухаживать. Первый, кто меня обнял. Ему без разницы, что у меня под платьем, лифчиком. Важность для него играет то, что у меня в душе. Вот поэтому он так долго со мной наедине и общался: хотел меня узнать получше. Скорее всего, он‑то как раз и хотел быть со мной как парень с девушкой… Но если честно, то он как‑то сильно медленно все это делал… Боже, прости меня за то, что я так говорю… Но факт в том, что он только спустя пятнадцать лет начал интересоваться мной как девушкой…»
Скажи спасибо, что вообще начал!
[1] Немецкий автопром лучший во всем мире! (нем.)
