Смерть – это лекарство

Ближе к вечеру они начали переносить картонные коробки в дом и спускать их в подвал, где им предстояло томиться. У Уайтов не было теплицы, где куда удобнее высушивать табак. Но что есть, то есть, и отсутствие теплицы не мешало им выращивать отличный табак.

В подвал не проникали солнечные лучи, что очень хорошо для томления табачных листьев. Также в нем было прохладно, но это нестрашно, потому что прохлада не навредит урожаю, а просто время томления увеличится. Когда в подвал были спущены почти все коробки, Джозеф начал нанизывать листья на шнур на небольшом расстоянии друг от друга и подвешивать на потолок. Конечно, можно было и не доставать листья из коробок, а просто накрыть их влажной тряпкой. Но Джозефу не был приятен тот факт, что в таком случае придется два‑три раза в день перекладывать листья, потому что они могут загнить или запреть. Буквально через полчаса почти весь подвал был обвешан табачными листьями.

Обычно процесс томления занимает четыре‑семь дней. За это время в листах разрушается крахмал, снижается количество белков и никотина, повышается содержание эфирных масел. Благодаря этому вкус и аромат становятся лучше.

Джозеф стоял вокруг подвешенных табачных листьев, уткнув руки в пояс, и любовался урожаем. Неужели человек настолько может любить табак?

Линда и Дженнифер спустились к нему в подвал. Каждая несла по коробке.

– Ну что же, это последние? – спросил Джозеф.

– Нет, – ответила Линда. – Там осталась последняя коробка.

– Хорошо. Я сам схожу за ней. А вы, девчонки, давайте отдохните.

Он достал пачку сигарет. Взял одну в рот, подкурил спичкой, которую поджег о шершавый ноготь, и начал свой путь наверх.

Джозеф начал подниматься по лестнице. Поднялся на одну ступень. Вторую. Третью. Еще пару шагов, и он у двери, которая отделяет основной дом от подвала. Едкий дым стремится вверх и попадает ему в правый глаз. Тот начинает слезиться. Джозеф корчится от боли, прижимая ладонь к глазу. Когда жгучая боль отступает, отец слышит голос дочери, которая говорит ему, что он уронил сигарету. На деревянную лестницу, между прочим. Он тут же наклоняется, чтобы поднять ее, но когда выпрямляется, то весь мир начинает расплываться, кружиться перед глазами, ноги начинают подкашиваться. У него не получается сделать шаг вперед, чтобы продолжить восхождение. Вместо этого он ставит одну ногу назад, хватается руками за перила и медленно опускается (или это ему только так кажется, что медленно?) на ступеньки, спиной прижимаясь к перилам. Следующее мгновение он смотрит перед собой и ничего не видит, кроме подступающей темноты. Но прекрасно слышит крики дочери и жены. «Папа! Что с тобой?!» – кричит Линда. «Джозеф!» – только и может произнести женщина, которая большую часть своей жизни прожила с ним бок о бок. Помимо криков, отец слышит и стук каблуков их сапог, который быстро приближается. Глаза уже полностью погрузились в темноту. Он кладет голову на плечо, и его сознание начинает падать в пустоту. Но он все равно чувствует, как четыре холодные руки, которые пару мгновений назад были теплыми, касаются его. И последнее, что понимает его сознание перед тем, как окончательно провалиться в пустоту, это то, что его кто‑то берет под руки и тащит наверх.

Джозеф начинает приходить в себя, когда чувствует, как что‑то холодное лежит у него на лбу. Что‑то стекает холодными струйками вниз, оставляя мокрую полосу от виска до уха и до нижней челюсти. Со временем он открывает глаза и видит перед собой лицо Дженнифер и Линды. Медленным взором осматривается и понимает, что он находится в спальне. Видит свою одежду на стуле. Под одеялом он лежит в одном нижнем белье. Решает подняться, упершись локтями в матрас, но тут жена хватает его за плечи и тянет обратно вниз на матрас.

– Тихо‑тихо. Лежи, не вставай, – говорит она мужу.

Джозеф протягивает руку ко лбу, нащупывает мокрое полотенце и стаскивает его. Линда пытается вернуть его на место, но все тщетно.

– Что со мной случилось? Последнее, что я помню, это то, как мы были в подвале и вешали табак… а потом… потом… как вы меня куда‑то выносите под руки.

– Скорее всего, у тебя закружилась голова из‑за того, что ты резко выпрямился, когда поднимал сигарету. Вот тебе стало плохо, и ты потерял сознание, – ответила Дженнифер на вопрос Джозефа.

– Мд‑а‑а, – протянул Джозеф. – И долго я пролежал без сознания?

– Около двух‑трех часов, – сказала Линда. – Папочка, как ты себя чувствуешь?

– Немного подавленно, Птичка моя. Не переживай. Все будет хорошо.

Джозеф повернул голову и посмотрел через плечо Линды в окно. Уже начинало темнеть.

– Солнце так и не выглянуло?

Мама с дочерью одновременно кивнули.

– А пока я лежал без сознания, дождь был?

Линда потрясла головой.

– Это хорошо. А то пару кустиков‑то еще осталось. Надо бы их убрать… Хотя, думаю, уже в следующий раз уберем. Послезавтра, если сегодня ночью дождь все‑таки решит пойти.

– Ой! – вырвалось у Линды.

– Что такое, Птичка? – спросила Дженнифер.

– Я забыла про последнюю коробку с листьями.

Она опустила глаза и начала смотреть на свои сапоги. Щеки слегка, но заметно залились румянцем. По ее виду было понятно, что ей стыдно и она сожалеет о своем поступке.

Джозеф посмотрел на Дженнифер, а затем коснулся рукой предплечья Линды.

– Мы тебя не виним. У тебя было другое важное дело. Куда более важное, чем эта коробка. Ты позаботилась о своем старике.

Дженнифер улыбнулась саркастической улыбкой.

– Ты и сама прекрасно видишь, что он натворил. Так что не переживай.

– Но я все равно пойду и принесу ее, – сказала Линда и встала со стула. – Я быстренько. Принесу и сама его развешу в подвале.

– Смотри, завтра я буду как в свои двадцать лет: спущусь и проверю, как ты справилась с работой.

Губы Джозефа растянулись в улыбке.

Линда, тоже улыбнувшись, вышла из комнаты родителей. Но, уходя, она услышала, как мама сказала папе:

– Ну что, Ромео, больше не будешь лазить ко мне на балкон.

– Это еще почему?

– Да потому что я не собираюсь тащить тебя на себе до кровати.

Смех вырвался из груди Дженнифер. А спустя секунду и из груди Джозефа.

Выходя на улицу, Линда продолжала улыбаться, потому что она была счастлива, что с отцом ничего настолько страшного не случилось. Ее родители счастливы вместе, а она счастлива вместе с ними.

После выхода из дома Птичка увидела последнюю оставшуюся коробку с зелеными табачными листьями внутри. Она, Линда, выдохнула и расслабилась, потому что с собранным урожаем ничего не случилось. А особенно замечательно, что дождя не было, ведь обычная картонная коробка не защитит от дождя, и все.