Смерть и козий сыр

– Да, – резко ответил тот и направился к лестнице, бросив напоследок с ничем не замаскированным раздражением в голосе: – До встречи вечером.

– Интересно, стоит ли захватить с собой шоколадную пасту? – прошептал Ричард, пока Татильон поднимался по ступеням в свою комнату.

– Что ты сказал? – вскинула глаза Валери.

– Ничего, – откликнулся Ричард, садясь рядом с ней с двумя чашками кофе.

Мадам Таблье с грохотом спустилась со второго этажа и тут же уставилась на Паспарту.

– Вернулись, значит? – Затем сощурилась и протянула: – Я не заметила собачьей шерсти в номерах.

– Bonjour, – поприветствовала Валери уборщицу, потом выпорхнула из‑за стола и расцеловала ее в обе щеки, тем самым совершенно обезоружив. – Я ночевала в доме…

– В комнате моей дочери, – поспешил добавить Ричард.

– Хм‑м, значит, опять творится какая‑то канитель, как в прошлый раз. Ну и ладно, мне все равно не понравился тот подозрительный тип, который испачкал шоколадом перила… – Мадам Таблье вышла за порог, продолжая ворчать себе под нос.

– Теперь нужно кое‑что обсудить, – с внезапным напором заявила Валери. – Я решила осмотреть дом Менаров. И не надо со мной спорить, – нахмурилась она, когда Ричард открыл рот, словно собираясь перебить ее. – Мне не понравился тон присланного сообщения.

– И поспешность его отправки.

– И поспешность его отправки, в точку.

– И ты планируешь убедиться во всем сама.

– И я планирую убедиться во всем сама. Ох.

– Значит, ты скажешь, что не видела сообщения?

– К сожалению, я уже ответила на него. – Валери опустила глаза на завтрак. – Написала, что соболезную утрате и так далее.

– А, ясно. Тогда у тебя просто нет повода заявиться к Менару. – Они посидели несколько секунд молча, пока она ковырялась вилкой в еде. – Послушай, – спокойно продолжил Ричард, – пару недель назад мы с ним разговаривали насчет поставки в гостиницу его новомодных йогуртов…

– И? – В глазах Валери вспыхнул огонек оживления.

– И ничего. Это была одна из тех вежливых бесед, которые ни к чему не ведут. – Она выглядела разочарованной, поэтом Ричард торопливо спросил: – Но ведь с тобой лично никто не знаком, так?

– Так.

– Тогда, проезжая мимо по пути обратно в ресторан, чтобы забрать твою машину, мы можем просто заскочить к Менарам и поинтересоваться насчет его решения… – Он самодовольно отхлебнул кофе, который был слишком горячим для столь смелого поступка.

– О, Ричард! – воскликнула Валери, откладывая вилку. – Ты гений!

 

Глава четвертая

 

Валери так и искрилась от нетерпения, точно статическое электричество. Если накануне вечером она и была подавленной и раздраженной, то только до получения сообщения о смерти Фабриса Менара, немедленно сделав вывод о наличии, как это называли раньше, преступного умысла, учитывая скандал с веганским козьим сыром в ресторане. Эта почти детская жажда приключений заразила и Ричарда, несмотря на полное отсутствие инфантильности в его характере, чем он очень гордился.

Заметив намек на интригу, Валери пришла в восторг и вела себя, будто ребенок в первый день летних каникул. Конечно, азарт погони тек в ее крови, принимая во внимание профессию охотницы за головами, которая, очевидно, пользовалась большим спросом. Приключение требовалось ей не меньше, чем очередная доза наркоману, хотя на этот раз оно долго не протянет, как и сам Менар. Ричард точно это знал и чувствовал себя слегка виноватым, придерживая информацию о слабом сердце короля сыров, о чем было известно целой округе. Как и льву в «Волшебнике страны Оз», Ричарду не хватало смелости рассказать обо всем Валери.

– Хорошо спалось? – единственное, что он сумел придумать для завязки беседы, пока вел машину по той же проселочной дороге, по которой они возвращались в гостиницу вчера, но на этот раз куда осторожнее.

– Что? А, да, мы отлично выспались, спасибо. – Паспарту, кажется, тоже согласно кивнул с заднего сиденья. – Хотя тебе следовало упомянуть, что все номера заняты. Я бы нашла другую гостиницу…

– О нет! – Ричард сразу же понял, что его реакция походила скорее на панический вопль, чем на сдержанную реплику учтивой беседы. Эффект усилило то обстоятельство, что он оторвал глаза от дороги и машину занесло, в точности как вчера. – И слышать об этом не хочу, – добавил он, стараясь максимально похоже скопировать тон Дэвида Нивена во время перестрелки и одновременно выравнивая автомобиль.

– Ну и глупо! – хихикнула Валери, заставив Ричарда покраснеть. – Зачем мужчины вообще носят парики?

Осознав, что речь идет не о нем, он задумался над вопросом.

– Полагаю, из нежелания примириться со своими недостатками. Хотя мне об этом никогда не приходилось волноваться. – Ричард понял, что напрашивается на комплимент, как любой другой мужчина среднего возраста, и молча упрекнул себя.

– У тебя чудесные волосы. Но лысина тебе бы точно не пошла, хотя некоторым она даже к лицу.

– Пожалуй, сгодится и так.

– Однако я считаю, что подобные люди что‑то скрывают, иногда и от самих себя. Твой постоялец совершенно меняется с накладными волосами, они повышают его самооценку. – Валери умолкла, обдумывая мысль. – Когда женщины увеличивают грудь, то делают это для себя или для других? Наверное, и то и то.

Ричард отбросил идею вернуть комплимент и сосредоточился на дороге впереди, едва слышно за шумом двигателя обронив:

– Удивлен, что ты не заметила этого раньше. Такие вещи обычно выделяются и совершенно очевидны. Я о накладных волосах, конечно, а не о… э‑э… – Валери не отреагировала, кажется, даже не расслышав последние слова. – Как думаешь, парики вроде вставных зубов? Клей теряет свою эффективность ближе к концу дня, что‑то вроде того?

– Интересно, надевает ли он искусственные волосы, когда садится за написание статьи? – высказала спутница мысли вслух. – Могу поспорить, что да. – Она наклонилась к сумке за своим огромным мобильным телефоном и через пару минут достала то, что искала. – Август Татильон, самый известный знаток кулинарного превосходства во Франции. Глупец.

– Как и многие критики.