Спасибо за дочь

Роскошную квартирку Арса я помнила смутно. Но сейчас, когда вновь оказалась в ней, ассоциативная память начала услужливо подбрасывать горячие воспоминания. Как Истомин прижимал меня вот к этой стене, например, жадно целуя. Начав раздевать прямо с порога.

Жмурюсь, чтобы срочно прогнать эти кадры для взрослых из своей головы.

– Спасибо, разберусь, – небрежно отзываюсь я, не желая показывать Арсу эмоции, и сбрасываю обувь.

Прохожу в спальню. Арсений идёт вслед за мной. Водружает на пуфик в изножье кровати мою скромную дорожную сумку, куда я в спешке побросала свои вещи, всё только самое необходимое.

Сделав это, Истомин подходит к шкафу и изящным движением рук стягивает через голову футболку. Обнажая идеальный торс.

Мне в одно мгновение становится как‑то слишком жарко.

– Эй, ты не мог бы где‑нибудь в другом месте переодеться? – вежливо предлагаю я.

– Что? – Арсений медленно разворачивается и смотрит на меня, озадаченно сдвинув брови. Словно подобную просьбу ему приходится слышать впервые в жизни. И он не совсем понимает, что бы это могло означать.

– Я говорю, избавь меня от своего стриптиза, пожалуйста. Мне хватит на сегодня нервных потрясений.

– Поварешка, ты ничего не попутала? Вообще‑то, это моя комната. Боишься истечь слюною – отвернись, – нагло заявляет он.

Я демонстративно смеюсь:

– Мне жаль тебя огорчать, Истомин, но ты не настолько прекрасен, каким себя считаешь. Причина, по которой я прошу тебя не оголяться передо мной, совершенно иная. И ограничивается только рамками приличий.

– Чем? – усмехается этот гад. – Что‑то в прошлый раз, когда мы с тобой находились в этой комнате, тебя такие мелочи не смущали.

Снова невольно краснею.

– Я сильно перебрала в тот день и адски устала. Не обольщайся, поверь, в трезвом уме я бы вряд ли с тобой даже в один вагон метро зашла, не то что всё остальное.

Арсений скептически хмыкает:

– Да что ты говоришь.

И зачем‑то подходит ко мне. Гипнотизируя своим бездонным взглядом. Я трусливо отступаю назад, панически соображая, что он задумал.

Его рука скользит по моей щеке, посылая по шее ворох горячих мурашек. Хлопаю ресницами, как отупевшая в одну секунду корова, растерянно глядя в два зелёных колодца.

Его лицо слишком близко. Как и обнажённый торс. Я чувствую жар, который исходит от его кожи.

Арс облизывает свои соблазнительные губы и с лёгкой хрипотцой произносит:

– Тебе было хорошо со мной, Э‑ля. Я помню, как громко ты стонала.

Щеки обжигает огнём, сердце делает кульбит.

Но к счастью, мои мозги от такого переворота наконец‑то встают на место.

Бью ладонью по его наглой клешне, отталкивая от своей щеки.

– Руки убрал!

Истомин негромко смеётся:

– Что, сейчас тоже опьянела, да?

– Какой же ты козёл! – злобно шиплю я.

Веселье пропадает из глаз Истомина, взгляд становится колючим.

– Выбирай выражения, Поварешка. У меня терпение‑то не железное, – с угрозой в голосе произносит он.

– Ой, а что ты мне сделаешь? – фыркаю я. – Выгонишь ночью на улицу, спаситель хренов? Что ж, не удивлюсь. Я и так уже поняла, что с благородством у тебя дела обстоят весьма плачевно.

Вижу, как Арс закипает, и ловлю себя на том, что наблюдать за этим доставляет мне странное удовольствие.

– Не бойся, не выгоню, – с нажимом произносит он. – Но я знаю другой надёжный способ, как заткнуть рот чересчур разговорчивым цыпочкам вроде тебя.

Мои щеки в который раз за последние пятнадцать минут полыхают жаром.

– Вижу, разговаривать с тобой нет никакого смысла, Истомин, – закатываю я глаза. – С тем же успехом можно было пытаться что‑то объяснить бабуину в зоопарке. Но спасибо хотя бы за гостеприимство. И пожалуйста, будь добр, покинь спальню, я хочу лечь спать, пока не наступило утро.

Красивые густые брови Арсения изумлённо ползут вверх. Я устало вздыхаю. Что на этот раз заставило так напрячься его извилины?

– В смысле – покинь спальню? А где я должен спать? – с искренним удивлением выдает он.

– В прошлый раз я заметила в твоей гостиной очень миленький диванчик. Думаю, тебе на нём будет вполне удобно, – любезно подсказываю я.

– Предлагаешь мне спать на диване? – изумлённо переспрашивает Арс. – Может, не будем устраивать цирк, Поварёшка? На этой кровати достаточно места даже для четверых, поверь на слово, я проверял.

– Фу, Истомин, – морщу я нос. – Избавь меня от подробностей твоей развратной интимной жизни. Я не собираюсь спать с тобой в одной кровати, даже будь она размером с футбольное поле. Но если ты такой неженка и не можешь поспать на диване, не проблема, я могу и сама там лечь.

Не дожидаясь его ответа, подхватываю с пуфика свою дорожную сумку и отправляюсь на выход из спальни.

Арсений преграждает мне путь.

– Ладно, ложись на кровать, – раздражённо произносит он. – Я посплю на диване.

Теперь настает мой черёд удивляться. Неужели зачатки благородства не чужды даже неандертальцам?

Оставшись одна, переодеваюсь обратно в свою ночную сорочку и забираюсь в кровать. Которая действительно имеет просто царские размеры.

Чувствую себя весьма странно. Могла ли я подумать, когда уезжала из этой квартиры месяц назад, испытывая жуткий стыд, что однажды снова здесь окажусь? Да ещё и при таких обстоятельствах.

Надо признать, что отец моего ребёнка не совсем законченная сволочь, раз приехал и спас меня от грабителей. Но, даже осознавая это, не могу его ненавидеть хотя бы чуточку меньше. Вспоминая, что Истомин ляпнул Гоше по телефону. Как мне смотреть боссу в глаза после этого? Я умру от стыда…

Ворочаюсь под одеялом, сна нет ни в одном глазу. От пережитых эмоций в груди кружит ураган. Вдобавок к этому просыпается желудок и начинает настойчиво требовать еды. С каждой минутой чувство голода становится всё невыносимее, и я понимаю, что точно теперь ни за что не усну.

В итоге сползаю с постели и тихонько покидаю комнату в поисках кухни. В квартире темно, и я искренне надеюсь, что Истомин уже спит. Меньше всего хочется ещё раз пообщаться с ним.

Открываю холодильник и вздрагиваю, потому что внезапно загорается свет. Тут же закрываю дверцу и резко оборачиваюсь, чувствуя себя воровкой.