Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения

Рика испуганно кивнула головой и резко отпила вино из своего бокала. Девушка оглянулась. Сад был тих и спокоен, цветы уже засыпали, закрывая свои прекрасные бутоны. Небо было фиолетовым, и можно было уже рассмотреть первые звёзды. Ничего вокруг не говорило о чём‑то дурном и неприличном. Мирабель привычно холодно смотрела на всё, что попадалось ей на глаза, её пальцы, сжимавшие ножку бокала, не были напряжены. Обычная светская дама, у которой есть тайны. А у кого их нет? Наваждение, нахлынувшее было на Рику после откровений тётушки, постепенно сходило на нет. Девушка старалась не смотреть на свою собеседницу. В конце концов, она была права, есть лишь слухи и догадки. В них нужно было разобраться, но бояться нечего.

– Что же нам нужно сделать? – пригнув хвост как можно ниже, спросила Рика.

– А вам нужно, дорогая племянница, почитать сборник, который я вам дала. Стихи гораздо приятнее читать при свете свечи.

Немного помолчав, Мирабель добавила:

– Вам будет к лицу сиреневый цвет. Спасибо за прекрасный вечер, – очаровательно улыбнувшись, тётушка встала, давая понять, что ужин закончен.

Белый пар, смешиваясь с туманом, пришедшим от Лосьвы, весёлыми клубками покрывал колёса механической повозки. По пути ко дворцу повозка резко вильнуло вправо, а посмотревшая в окно Рика увидела торопливо идущую фигуру. Чуть свистнув, пар перестал выбиваться, и повозка остановилась, они подъехали ко дворцу.

Девушка поёжилась и, прибавляя шаг, поспешила в свои комнаты. Переодевшись, Рика уютно устроилась в своей кровати и стала листать сборник стихов Гонсало Риего. Одна из страниц оказалась вырванной, Рика решила прочесть, что там. Подвинув ближе свечу, которую зажгла, следуя совету тёти, девушка стала всматриваться в поблёкшие чернила.

 

Цветы войны сплелись незримо

В руках трепещущих твоих.

Мой дух зовут неодолимо

Туда, где шёпот лишь чужих

Губ услышать можно.

В той темноте мне места нет,

Прошу, будь осторожна,

Не пропусти в движениях планет

Рубиновую Марса вспышку

И лишь тогда пускай по ветру

Цветы, что опускала ты на крышку

Моей любви, что больше нету.

 

Рика усмехнулась, справедливо посчитав Гонсало несколько экзальтированным поэтом, влюблённым больше в себя, чем в ту, которой посвящены стихи. Вдруг чернила на пожелтевшей от времени странице стали искажаться и исчезать. Рика испуганно вскрикнула, хвост полетел влево, а руки вместе со страницей подальше от свечи. И вот уже текст изменился.

 

Собрание поэтического клуба пройдёт в среду в 23:20 в библиотеке по адресу Девелиш Рей 13. Как всегда, ваши птички должны быть при Вас.

 

Значит, завтра. Рика только успела прочитать один раз таинственное послание, как на его место снова вернулось стихотворение. Немного успокоившись, девушка подвинула свечу ближе – пара минут, и приглашение вновь на месте стихотворения.

Хвостова прочитала приглашение несколько раз, повторила вслух, чтобы проверить, как хорошо она его запомнила, и вернула страницу в книгу.

«Значит птички… Должно быть, это опознавательный знак».

Рика вспомнила, что сегодня на тётушке была рубиновая брошь жар‑птица.

«Что ж, у меня есть замечательные серьги‑птицы с голубыми опалами», – удовлетворенно заметила про себя хвостова.

С этими мыслями Рика задула свечу, улеглась на подушки и стала засыпать. Сквозь сон девушка вдруг вспомнила, что эти серьги привёз ей брат из своего путешествия в Запретные земли.

 

Глава 4

 

Лестор проснулся не выспавшимся. Он час, если не больше, ходил по той части набережной, где ранее встретил рыжего мальчишку с газетами. Но, видимо, мальчик перестал продавать газеты по ночам, потому историк его не так и встретил.

Сегодня Лестор не планировал куда‑либо выходить из своей башни. Времени до поездки на остров Лося оставалось всё меньше, а работа продвигалась медленно. Слишком много мифов и преданий и слишком мало фактов.

Решив позавтракать у себя в башне, историк собрал сумку и поспешил пересечь двор, отделявший его скромное жилище от императорской библиотеки. Вообще, дворец императора был огромен, так как по традиции там проживало множество людей. Библиотека стояла в некотором отдалении от основных построек. При ней находился корпус служащих, не имевших возможности или не желавших жить за территорией дворца. Лестор мог отнести себя и к тем, и к другим. Корпус библиотекарей, как он назывался, представлял из себя семь двухэтажных домиков, построенных ещё лет триста назад. Первый этаж каждого домика представлял собой круглую просторную гостиную с камином, там же располагалась кухня. Второй этаж делился на две части: спальню хозяина и спальню для гостей. За пользование библиотекарским домиком вычиталась небольшая сумма из зарплаты, и Лестора это устраивало. В других шести домиках проживали такие же выпускники Академии, как и наш историк. У всех была своя специализация. Так, Томас Иркмар был законным представителем для подписания договоров и работы с финансами, он был старше Лестора на три курса. Юлиайя была иллюстратором, картографом и составителем схем и планов, старше историка на пять курсов. Вообще, Лестор был самым молодым жителем библиотекарских домиков. Те, кто обзаводился семьёй, покидали домики, перебираясь в город.

Астериус, будучи капитаном гвардии, тоже проживал на территории замка в подобном домике. Большинство простых гвардейцев проживали в городе, располагаясь в казармах лишь на неделю, так как несли службу не 24 часа в сутки каждый день месяца, а по неделям.

Большинство руководства императорской гвардии проживали в городе, оставаясь в замке по ночам лишь в дни своего дежурства. Надо полагать, что Астериус жил в замке, чтобы быть ближе к Рейне и другим светским красавицам.

Стайка принцессы проживала вместе с самой Рейной в ее флигеле.