Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения

– Какой интересный разговор. А вы не похожи на большую часть здесь собравшихся. Или, может, дерзость – часть вашего очарования?

– Не думаю. Мне всегда казалось, что жеманство выглядит глупым, если не спрятан хвост. А я не люблю выглядеть глупой.

– Поверьте, кем‑кем, а глупой вы не выглядите. А вот пришедшей впервые на тайное собрание – да.

– Это так. А почему, господин Орёл, вы так решили?

– Потому что вы, Дама в сиреневом, совсем одна. Вы не пошли в перерыве навестить знакомых, а просто рассматриваете ложу Белой дамы.

Рика нахмурилась, но собеседник этого увидеть не мог, ведь лицо ее было скрыто маской.

– Она любит внимание, – насмешливо произнёс Орёл.

– Я не знакома с ней, потому не могу этого знать, – ответила Рика.

– О, Карина напустила вокруг себя столько тумана. Вы, как умная хвостова, видимо, пытаетесь понять, что правда вокруг неё, а что просто выдумки. Как можете заметить, светские кавалеры – правда, красота – правда, а вот её магические способности – правда или ложь?

Рика начала беспокоиться, она очень переживала, что хвост её выдаст, потому поправила платье и холодно продолжила разговор.

– Давайте сменим тему, господин Орёл, так как меня совсем не интересует магия и её адепты.

Чуть заметно хвост Орла наклонился влево, он явно был недоволен, но либо совсем чуть‑чуть, либо хорошо держал себя в руках.

– Как скажете, Дама в сиреневом. Тем более антракт подошёл к концу, чтец уже жаждет нашего внимания.

Действительно, разговоры вокруг стали утихать, а артист начал декламировать пьесу.

Рика же в это время думала, как ей быть. Проследить за Белой дамой и Никки? Но как? Она никогда подобным не занималась. Ещё и этот Орёл, чего он от неё хочет? И почему не ушёл за свой столик? Куча вопросов роилась в её голове, потому Рика совсем не заметила, как опрокинула бокал вина себе на платье. Девушка молча встала, знаками показала Орлу, что следовать за ней не стоит, и пошла искать дамскую комнату. Официант помог ей в этом.

Глядя на своё отражение в изукрашенном зеркале, Рика никак не могла решить, что делать дальше. Она почему‑то совсем не подумала, когда собиралась на Девилиш Рей 13, что же ей нужно будет сделать.

Дверь со скрипом отворилась, кто‑то вошёл в дамскую комнату. Рика испуганно повела хвостом и быстро оглянулась. Белая дама, в улыбке показывая безупречные зубы, подошла к зеркалу и достала помаду.

– Какие у вас красивые серёжки! Не поверите, мне точно такие же пытались подарить несколько месяцев назад, говорили, что они из Запретных земель. Но я отказалась. Опалы делают мою кожу слишком бледной.

– В последнее время много кто бывает в Запретных землях. А ещё больше вокруг врунов, желающих произвести впечатление, – взяв себя в руки, ответила Рика.

Белая дама рассмеялась.

– А вы остры на язык. Может, подниметесь в мою ложу? Мой спутник слишком увлечён творчеством Гонсало Риего, мне же он кажется претенциозным, потому я скучаю.

Видя, что Рика сомневается, Белая дама взяла хвостову за руку.

– Отказов не принимаю, – обворожительно улыбаясь и утягивая за собой девушку, произнесла Карина. Рике ничего не оставалось, как последовать за той, кого тётушка настоятельно просила остерегаться.

Лестор окончательно заблудился. И это было бы смешно, если б не надвигающаяся ночь. Историк не мог понять, как можно заблудиться в старом центре, как вообще возможно то, что попытка выйти из закоулков только приводит к новым закоулкам. Он давно перестал искать рыжего мальчика, ясно, что его тут нет и быть не может. Лестор решил двигаться на север, так как центральная набережная реки Оленя располагается именно там. Но пока стратегия не дала результатов, и историк не видел хотя бы смутно знакомых улочек, которые он мог в спешке пробежать парой часов ранее. Его окружали угрюмые двух‑ и трехэтажные дома, построенные задолго до рождения Лестора. Кое‑где горели огни, но они совсем не выглядели приветливыми. Вжав голову в плечи, историк шёл за не двигающейся звездой, указывающей на север. Он размышлял о том, почему ему казалось таким важным довести логаритм до конца, и не мог найти удовлетворительного ответа. Самым очевидным было то, что Лестору просто захотелось почувствовать себя важным. Он завёл дружбу с гвардейцами, их жизнь казалась яркой, полной романтики и непредсказуемых поворотов. В то время как жизнь историка шла неспешно, без особых ухабин и извилин. Желание быть значимым, хвост Лестора ходил из стороны в сторону, затуманило такой академический разум. Он выглядел жалким глупцом. Лестор был недоволен собой, своими мыслями, домами вокруг и всем на свете. Поглощённый самокопанием, историк не заметил, как за ним появилось две тени. Довольно быстро стали различимы силуэты невысоких, почти детских фигур хвостовов, закутанных в плащи с головы до ног, и почти сразу же с приглушённым свистом на голову историку опустилась довольно тяжёлая дубинка. Теперь в голове Лестора не было ни одной мысли, там было темно, как в углу, откуда появились нападавшие.

То, что было

– И железные птицы будут проноситься над головами хвостовов. Они будут изрыгать пламя и дым, но не будет страха в сердцах, видящих это, лишь торжество мысли! Разум победит хвост, и никто не будет бояться выглядеть смешным и нелепым!

Хвост оратора ходил из стороны в сторону. Его глаза горели огнём. Но, однако, немногочисленные слушатели посмеивались и совсем не разделяли вдохновения оратора.

– А скажи, твои железные птицы будут срать обычным говном или железной стружкой? – раздался вопрос из толпы.

Народ прыснул смехом, ответ оратора, вернее негодующий крик, потонул в общем шуме.

– Ладно, оставьте бедного сумасшедшего, ребята, идём дальше. Нам платят за обход этого свинарника, жители которого именуют его городом, а не за выслушивание местных пьяниц.

От толпы отделилось человек пятнадцать стражников, одетых в кожаные с железными вставками доспехи. Постепенно и остальные разошлись. Безумец остался один. Он был одет в грязный, когда‑то белый балахон, его волосы были собраны в хвост, а борода топорщилась во все стороны. Однако достаточно было одного взгляда, чтобы понять, пьяницей он не был. Сумасшедшим возможно, но явно не буйным и не опасным.

Что‑то бормоча, оратор задумчиво двинулся прочь от грязной площади, покрытой смесью соломы и навоза. Сегодня был базарный день, потому вокруг было полно людей, лошадей, коров, овец и Белка его разбери каких ещё блеющих и беззастенчиво гадящих под себя животных. Встречались спящие, с привычками, немногим отличающими их от животных, хвостовы, успевшие отдать должное вину местных таверн ещё с утра. Оратор обходил их, перешагивал, вилял в толпе, пока не вышел в относительно спокойное место. Невдалеке виднелась опрятная таверна, куда он и направлялся. Он не зашёл внутрь, а обошёл таверну, чтобы попасть в деревянный пристрой. Это была конюшня. Оратора знали здесь под именем Сизый Нос, потому конюх, увидев его, произнес:

– Эй, Сизый Нос, к тебе приходили гости.

– Кто?