Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения

Хвост Карины закрутился в тугую спираль.

– Вы позволите… после стольких лет… мне… – с придыханием произнесла Белая дама, – провести обряд дознания?

– Империя тихо и мирно посапывает, как младенец, усыплённый монотонным жужжанием своих механических игрушек. Из ныне живущих клириков Оленя никто не имел дела с магией. Кристаллы выложены в музеях, и по ночам их сверкание увидят лишь мыши. И вот ещё что, постарайся больше не использовать эти свечи для ответа на Зов. Если ты думаешь, что я не знаю о безобразной старухе в зеркале, то тебе следует подумать еще раз.

Но последние ворчливые слова Белая дама предпочла пропустить мимо ушей. Хвост Карины хищно вытянулся стрелой. Усмешка на красивых губах блондинки и точно такая же усмешка на губах старухи в отражении дали бы понять любому, кто слышал этот диалог, что решение принято, и оно совсем не понравилось бы Мирабель. Но этого разговора никто не слышал, даже мыши, потому что они не водились в небольшом роскошном доме.

 

Лестор открыл глаза и слабо застонал. Голова раскалывалась. Он нащупал на затылке шишку размером с яйцо. Судорожно схватившись за стену, юноша попытался встать с подстилки из гнилой соломы, но его тут же вырвало. Отдышавшись и вытерев рот рукавом, историк огляделся и понял, что он не на улице. Лестор находился в какой‑то ужасно грязной каморке. Историк встал, глаза постепенно привыкли к полумраку.

– Где я? – вслух произнёс он. – Эй, отзовитесь.

Через некоторое время он услышал шорох шагов. Лестор приблизился к двери и стал слабо стучать по ней кулаками.

– Эй! Кто здесь? Выпустите меня! Я историк его императорского величества!

– Да‑да, историк. Да хоть ночной горшок, – послышалось из‑за двери, – отойдите, ваше засратое величество.

Лестор благоразумно сделал два шага назад. Дверь отворилась. Он увидел перед собой старого человека с длинными сальными волосами. Один глаз его был скрыт повязкой. В руках он держал лампу. Он явно только что проснулся и был недоволен.

– Чего расшумелся? Ещё и его величество приплетаешь? Как валяться пьяным около домов благородных господ, так ты, видать, сразу не историк, а как получить наказание за свои злодеяния, так сам вдруг господином стал. Ишь чего!

Старик явно намеревался закрыть дверь, потому Лестор бросился в проём.

– Поверьте, я правда историк, Лестор из Мидлаха, почти год на службе у императора, мой начальник главный историк его императорского величества Рэндан Поллукс. Всё это можно проверить, стоит только запросить информацию по степосфону, вам даже не придётся никого будить. Стандартная информация об историческом отделе может быть получена по номеру 40–43.

Старик задумался.

– Ладно, но пока я тебя закрою. А если это озорство твоё, то пеняй на себя.

Дверь захлопнулась, Лестор остался ждать. Ему казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле старик вернулся уже через десять минут. Молча открыл дверь и выпустил историка.

– Следуйте за мной, – недовольно пробурчал тюремщик.

Лестор молча двинулся следом за ним. Они поднялись по узкой лестнице и оказались в небольшой приёмной, в углу которой стоял стол, вдоль стен растянулись далеко не новые шкафы, однако, запертые на прочные замки.

Старик подошёл к одному из них, ввёл цифровой код и достал ящик.

– Номер 567, – вслух произнёс старик.

Он молча указал Лестору на стул, стоявший у стола, подошёл и поставил ящик перед историком.

– Вот, ваше имущество.

Лестор заглянул в ящик. Там лежали его ключи, переводчик, мелкие монетки – видимо, то, что лежало в карманах, когда он поступил в это мрачное заведение

– Простите, но я абсолютно не помню, что вчера произошло. Будьте так любезны, расскажите, как я здесь очутился. И не могли бы вы представиться?

Старик недовольно подёргал губами, но всё же ответил:

– Томас из Гравиев. Тюремщик городского дома помощи потерявшимся, бродяжки то бишь. Считай, дома бродяг, пьяниц и других нежелательных элементов, понял?

Если б Лестору ещё вчера сказали, что он окажется в подобном месте, он бы, пожалуй, рассмеялся, хотя шутка показалась бы глупой. Но реальная жизнь порой бывает глупее шуток.

– И как я здесь оказался?

– Вас принесли молчуны.

Молчунами в Империи прозвали ночных стражников. Они не были военными, но тем не менее имели право носить оружие. Как правило, это были мрачные неразговорчивые люди, уносившие пьяниц с улиц в особые дома, а если у пьяного были деньги, то могли донести и до его дома. Также они решали вопросы бродяг, проституток, наркоманов, если вдруг те оказывались в неприглядном виде в неположенном месте. Молчунов в бедных районах было значительно меньше, чем в районах респектабельных. То, что Лестора доставили в бродяжку молчуны, не было таким уж странным, но странно было то, что он вообще оказался в подобной ситуации.

– Послушайте, я не был пьян, на меня напали. Видимо, оглушили и ограбили.

Томас из Гравиев неопределённо хмыкнул, виляя облезлым хвостом.

– А мне‑то что. Можете пожаловаться, написать сыскную бумагу, только не мне. Я такими вопросами не занимаюсь.

Старик достал из своего стола железную бутылку и железный же маленький стаканчик, прицепленный к бутылке на тоненькую цепочку. Наполнил стаканчик наполовину малиновой светлой жидкостью, отцепил цепочку и протянул его Лестору.

– Выпейте. Это необходимо, чтобы доказать, что вы не были пьяны или ещё чего.

Лестор, вжав хвост, выпил содержимое. Жидкость оказалась густой и слегка кисловатойна вкус.

Тем временем Томас достал реелкаровую пластину с иглой.

– А теперь насадите‑ка свой палец на эту иглу.

Лестор повиновался.

Как только кровь оказалась на металле, поочередно загорелась красная, синяя, белая, а затем зелёная кнопки. Немного поморгав, осталась гореть только зелёная. Видимо, это был хороший результат, потому что старик заметно расслабился, а его хвост даже чуть дружелюбно сместился вправо.

– Не обижайтесь, господин историк, нечасто ко мне попадают приличные люди. А если на вас и правда напали, идите в полицию. Ну а я даже оформлять вас не буду. Просто поставлю в журнале, – он открыл толстенную книгу, лежавшую на столе, – напротив записи о вас – вот здесь – зелёную печать. Это значит, запись останется в этих стенах и никуда дальше не пойдёт.

Лестор почувствовал симпатию к старику, который старательно ставил зелёную печать. Всё‑таки он просто выполняет свою не очень‑то приятную работу. Хвост Лестора чуть подрагивал из стороны в сторону.

– Спасибо вам, Томас из Гравиев.

Старик что‑то буркнул, однако, хвост всё так же находился справа.