Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения

– Рика Териус, впрочем, вы, наверное, это и так знаете, – девушка вежливо улыбнулась.

– Боюсь, я вам помешал. Сначала я наблюдал за красивой девушкой, а потом заметил, что она наблюдает за красивой панорамой. И я не смог удержаться.

В комплименте нового знакомого Рика услышала что‑то граничащее с неприличием. Например, друг её брата, Астер, часто говорил нечто подобное. Но почему‑то слова Астера её не задевали, а слова зарриканского купца были ей неприятны. Возможно, потому что хвост Астера всегда указывал на незлобивость и чистоту помыслов, а вот хвост Луиса Тэгваре, унизанный кольцами, не давал прочесть настроение владельца.

Рика молчала, тогда купец продолжил сам:

– Представляете, я вдали от дома уже почти полгода. У меня были дела в Империи, я надеялся успеть до конца января всё уладить и воспользоваться временем затишья в феврале. Но мне не повезло. Море как будто сошло с ума. И я не смог уплыть. Добрался лишь до устья Лосьвы.

– Зимний сезон очень ненадёжный. Все, родившиеся у моря, это знают, – несколько холодно поддержала беседу Рика.

– Да, конечно, но я ещё мальчишкой уплыл в море на старой калоше, которая затонула недалеко от морских берегов Запретных земель. И я выжил, один из всей команды. С тех пор мне дьявольски везло. Гордыня ударила в голову, и я стал считать себя самым удачливым моряком со времён… скажем, Териуса.

Рика, недовольная заминкой, удивленно взглянула на Луиса.

– Простите, не хотел быть невежливым. Просто в тех местах, где я родился, самым удачливым моряком принято считать капитана Ндаро. И как раз‑таки потому, что я не хотел выглядеть невежливым, я назвал имя вашего земляка и родственника.

– Луис Тэгваре, а вы были когда‑нибудь ребёнком? – хитро спросила Рика.

Зарриканский купец как будто растерялся, девушка была довольна, что ей удалось хоть чуть‑чуть сбить с него спесь.

– Капитан Ник‑Нам‑Ндаро – главный герой сказок «Тысяча островов», все знают его с самого детства.

Купец рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами, ярко выделявшимися в чёрной бороде.

– Значит, так в Империи называют легендарного путешественника? В наших сказках его зовут просто Странник. А «ндаро» – это перевод слова на запретный, но ведь в ваших краях мало кто говорит на этом языке.

Самодовольство зарриканского купца задевало Рику, ей было неприятно, что он как будто взял верх над хвостовой. Впрочем, совершенно по делу, мало кто из имперцев знал хотя бы пару слов на запретном.

– Острова прекрасны, и не только из‑за видов, – продолжил купец, лениво облокотившись рядом с Рикой, – в основном из‑за хвостовов. Они такие чистые, неприкрытые. Если им хочется петь – они поют, если хотят драться – дерутся. Если им грустно – они напиваются. Такие хвостовы по мне. Даже не надо быть знатоком языка хвоста, чтобы читать помыслы островитян. И Империя неплохое место. Все эти механические приспособления, жужжание личноскопов, дирижаблей, сила пара. Так быстро и энергично, хвостовам некогда остановиться и обмануть глупого купца из далёких стран.

Рика неожиданно для себя засмеялась. Она повернулась лицом к новому знакомцу и произнесла:

– Вы, конечно, Луис очень поэтичны, но я ни за что не поверю, что считаете себя глупцом.

– О, нет. Не считаю, но, если окружающие считают меня глупым, я буду не против. Это даёт мне преимущество, не так ли? – он, как показалось Рике, нахально улыбнулся.

Хвост девушки задёргался, разворачиваясь вправо.

– Вы так себя ведёте лишь потому, что вас сложно кому‑нибудь из имперцев понять, ведь… – девушка замялась, и Луис этим воспользовался, не дав ей закончить:

– … ведь у меня кольца на хвосте.

Рика замерла, осознав, какую грубость она чуть было не произнесла.

– Я слишком хорошо знаком с обычаями имперцев, ведь вы все же больше имперка, чем островитянка, я бы ни за что не позволил вам закончить эту оскорбительную фразу. Впрочем, она оскорбительна лишь в этих землях. На моей родине кольца на хвосте – это право каждого хвостова. И потому с самого детства моих земляков учат быть внимательнее, наблюдать за малейшими изменениями. Я помню, как‑то раз целый день без еды и воды стоял и наблюдал за бассейном с золотыми рыбками. И я ещё ни разу не пожалел об этом дне. Кстати, разве на островах до того, как они стали частью Империи, не принято было не подавлять эмоции и замалчивать слова?

– Я знаю обычаи своей земли. И моря, – произнесла Рика. – Если вы хотели развлечься светской болтовнёй, у вас не очень хорошо получилось. Я не понимаю вас и ваших намерений, потому разрешите, – девушка сделала неопределённый жест рукой, прося дороги.

Луис с готовностью произнёс:

– Конечно. Позволите проводить вас до замка? – Он улыбнулся своей дьявольской улыбкой и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл в другом направлении. Повернувшись к Рике, он на ходу сказал:

– Впрочем, навряд ли вы согласитесь, не буду заставлять вас быть грубой. До встречи, Рика Териус! – Он тут же повернулся спиной к девушке, и, насвистывая, стал удаляться.

Рика с недовольством посмотрела на спину удалявшегося зарриканского купца. Свободная рубаха, расшитый золотом причудливый узор не могли скрыть силу этого хвостова. Рика смотрела ему в спину и понимала, что каким бы непринуждённым он ни выглядел, в любой момент эта непринуждённость сменится боевой стойкой, и он будет готов к любому удару. Ей это не нравилось. Но одновременно и очаровывало. Рика решительно отвернулась и направилась к замку. Она не глупая девчонка наподобие рыжих сестёр и не станет очаровываться наглецами, как будто сошедшими со страниц романов. И если бы они правда были героями романа, Рика дала бы ему понять, что с ней шутки плохи. Ведь хвостове подвластны силы, запрещённые в Империи. И даже, как утверждали официальные власти, не существующие. Эта мысль взбодрила Рику, и она, довольно повиливая хвостом, начала думать, что бы надеть на ужин.

В замке тем временем царила весёлая суматоха. Конечно, если идти парадными лестницами, можно было встретить разве что снующих камердинеров и камеристок и гостей, ищущих путь к своим покоям. Но Рика, выросшая в стенах серого замка, знала пути покороче. А там сновали туда‑сюда слуги, горничные и куча хвостовов, занимавшихся приготовлениями к Большому ужину.

– Госпожа Рика, я как раз вас искал! – дворецкий взял под руку дочь своего патрона. – Ваш отец прибыл час назад, пока все были на арене. Ваш брат уже у него. Пал Териус очень желал вас видеть.

Рика тепло улыбнулась старому Корту, она помнила его флегматичное лицо и большие руки с самого детства. Он всегда в свободные минуты играл с девочкой в незамысловатые игры: прятки, гляделки, чинил сломавшие игрушки. Пожалуй, Рика была его любимицей. Вот и сейчас он с большой теплотой в слегка раскосых глазах смотрел на девушку. Она пошла вместе с ним по хитросплетениям коридоров и лестниц и совсем скоро оказалась перед дверями кабинета лорда‑протектора.

Почему‑то Рика на мгновение замерла перед дубовой дверью кабинета и почувствовала, как её хвост прижимается к телу, как будто она ребёнок и её ждёт наказание за шалости. Но минутное наваждение прошло, и хвостова зашла в кабинет вслед за дворецким.

Отец сидел за столом, сложив перед собой руки. Никки лениво сидел на ручке кушетки и что‑то ему рассказывал.