Сшитый человек

Но они меня не пугают. Это им стоит бояться меня. Ведь я их ем! Лишаю сил и превращаю в ничто.

После нашего сбора я пешком дошёл по адресу, который запомнил. Простой двор, что ничем не отличается от других. Скамейки, урны, непротоптанный пустырь. Я плохо ориентировался из‑за недостаточного освещения, но жёлтую карусель увидел сразу.

Мне были видны трещины, потёртости и потёки краски. И я слышал звук: скрип… скрип… скрип…

Карусель слегка шаталась, а на одном из сидений в такт покачивалось безголовое тело. Обрубок шеи, кровь на одежде.

Я не удивился. Другие люди редко замечали такие вещи, а я видел их постоянно.

Можно было бы сразу развеять этот отпечаток горя, но хотелось сделать всё правильно.

– Давай‑ка поищем твою голову, – сказал я, оглядев унылые окна.

И сразу увидел нужную квартиру. Оттуда на меня кто‑то смотрел. Злобное лицо. Ледяной взгляд, пронзающий душу. Незванец!

У меня есть ключи, подходящие ко всем домофонам. Я без труда вошёл в подъезд. Быстро отыскал нужную дверь. Вскрывать замки я тоже умею, не хуже воров‑домушников. Пришлось научиться. Знаю, незаконно вламываться в чужие квартиры. Но это необходимость.

Я вошел в пустую прихожую и ощутил, как холодный воздух окутывает меня. Свет фонарей проникал сквозь окна, создавая зловещие тени на стенах.

Одна из этих теней принадлежала незванцу. Он двигался из‑за угла коридора, постепенно открывая мне своё злобное, искажённое лицо.

Мое сердце замерло на мгновение, но я не позволил страху овладеть мной, и сделал уверенный шаг.

Незванец трусливо дёрнулся назад и попытался скрыться. Я не дал ему уйти и преследовал его быстрым шагом. Им всем становится плохо от моего присутствия.

Я вошёл в кухню, где уже давно не ощущалось присутствие человека. В воздухе висел запах протухшего холодильника, а немытая посуда в раковине покрылась комьями плесени.

Незванец, что минуту назад хотел казаться злым и страшным, теперь весь согнулся и жался к батарее, издавая тихие стоны. Это был давно не человек, а лишь отпечаток тёмной души убийцы. Он не был живым, но всё равно боялся.

Тело незванца теряло плотность, он рассеивался, превращаясь в облако чёрного тумана. Ему было страшно! Я приблизился к нему, вдыхая горький запах и впитывая его тёмную силу. Мне нравилось этим насыщаться.

Когда от незванца ничего не осталось, я буквально начал видеть сквозь стены. Я знал места, где под обоями прятались тараканы, чувствовал переплетения проводов, видел голубоватый электрический ток, что бегал, как кровь по венам.

В одной из этих стен… а если быть точным: в туалете под плиткой, была спрятана голова того бедняги. Почти тридцать лет она была спрятана там. От неё остался только череп… большой, причудливо искривлённый. С огромными глазницами и круглый, как тыква.

Я разбил стену, чтобы достать его. Череп следовало похоронить. Вот это я называю: сделать всё правильно.

***

На той же неделе я заглянул в гости к одному из участников нашего анонимного клуба. Пришлось за ним проследить, чтобы узнать, где живёт. Это некрасиво, но ведь он сам этим грешил. Следил за старухой и унаследовал от неё проклятье.

Я постучал. Дверь приоткрылась и в меня впились большие ядовитые глаза. Из квартиры выглядывала молодая темноволосая девушка невысокого роста.

– Я атеистка! Или чего ты там продаёшь? Мне не надо, – сказала она и захлопнула дверь.

Пришлось стучать снова. Знаю, вид у меня странный. Я ношу длинный тёмный плащ, прячу глаза под кожаной панамой. Мне хочется спрятаться от лишних взглядов, но, кажется, мой неординарный образ привлекает слишком много внимания и вызывает у людей сомнения.

Из‑за двери опять показалось глазастое лицо:

– Что тебе надо? Ты кто?

Над плечом девушки возник её молодой человек. Он меня узнал:

– Алина, он из моего анонимного клуба… Здравствуйте. Как вы узнали, где я живу?

 

Конец ознакомительного фрагмента