Тайна медиума

Малах мотнул головой и ответил с сомнением:

– Кажется, это я его принес к ним в дом.

– Что значит кажется? Ты не уверен? – недоумевала я.

– Эти амулеты хранит моя семья, – достав из‑под рубашки кулон, проговорил Малах задумчиво. – Просто так попасть в человеческие руки они не могут. Только если кто‑то его отдаст. Но я не помню, чтобы брал второй амулет и тем более чтобы приносил его к чужим людям, подвергнув их жизни опасности. К тому же мог ли дух того ребенка привязаться к амулету, для меня загадка. Такое ощущение, что подвеска оказалась у них случайно.

После его слов стало ничего не понятно. Мозг закипел.

– Семья медиумов? – появился вопрос.

Малах вдруг поднялся с дивана и неожиданно сказал:

– Ладно, пора спать.

Я, в шоке от резкой смены настроения собеседника, села. Он ходил туда‑сюда по квартире, доставая различные вещи из шкафов и бросая их в мою сторону.

– Ты убил меня подушкой, – проворчала я, не в силах скинуть ее с себя.

Зевок вырвался сам по себе.

– Мне нужна одежда, – сообщила я сквозь подкрадывающийся сон.

На секунду показалось, что шум прекратился. Пришлось приподняться на локтях, чтобы посмотреть, что происходит. На меня был направлен пристальный взгляд внимательных серых глаз.

Малах резко скрылся за дверью спальни. Как странно он себя ведет. Из соседней комнаты послышалась возня. Через минуту он вручил мне стопку вещей. Я просматривала, что он принес, с недоумением. Наличие полотенца было кстати, но были и вещи, вызывающие вопросы.

– У тебя что, нет простой футболки?

Я крутила в руках черную рубашку. Малах потер шею и с несвойственной ему неуверенностью произнес:

– Нет. Есть еще водолазки, но в них будет жарко.

Я приподняла брови в попытке понять, серьезно ли он это говорит. У какого нормального человека нет ни одной футболки дома? Взгляд пробежался по Малаху. Ладно, стоило ожидать, что парень, называющий себя медиумом, странный.

– Спасибо, – искренне сказала я.

Веду себя как стерва. Он меня в свой дом впустил не для того, чтобы слушать придирки. Мог ведь и на улице оставить. Малах в это время успел сходить на кухню и вернуться. В его руках была пачка соли. Под моим удивленным взглядом вокруг дивана возник солевой барьер.

– Духи не смогут самостоятельно пройти, – нравоучительно изрек он. – Но если сама занесешь предмет, связанный с чьей‑то душой, – Малах указал на мой кулон, – то дух окажется внутри.

– Тогда зачем эта преграда? Кулон ты запретил снимать, – проворчала я, ничего не понимая.

– От других духов. Не забывай, что пацан, привязанный к кулону, не единственный, – сообщил он серьезно.

По спине пробежал холодок от мысли, что, возможно, я увижу и других мертвецов. Хватало страха и перед одним ребенком. Последнее, что Малах сказал перед сном, было:

– Если что, громко кричи, я должен услышать.

Двери в спальню закрылись. «А если не услышит?» – появилось в мозгу, пока я осматривала темное пространство квартиры, освещенной лишь светом луны, проникающим сквозь большие окна.

Люцифер прошипел на меня из дальнего угла комнаты, отчего внутри разлился липкий страх. «Подлый кот разлюбил меня, как только на шее оказалась подвеска», – крутилось злобно в голове при взгляде на ощетинившееся животное.

 

Глава 9. Одежда

 

В первые секунды пробуждения накрывала паника, оттого что я не понимала, где нахожусь. Диван оказался невероятно удобным, после мысли, что с него нужно встать, стало грустно. Но будильник сообщил, что время пришло. Внезапное осознание пронзило мозг: «Не знаю, сколько отсюда по времени добираться до работы!»

Подскочив, я промчалась в ванную, оттуда вылетела в своей мятой вчерашней одежде.

– Доброе, – раздался мужской голос.

Я вздрогнула от испуга. За кухонным островом сидел Малах. На столе стоял открытый ноутбук, рядом – чашка кофе. В руке у него дымилась сигарета. Как давно он тут сидит? И почему на нем нет рубашки?

– Ежедневная утренняя пробежка? – иронично спросил он.

Я закатила глаза, сообщив, что могу опоздать на работу, потому что без понятия, как добраться до нее из этого района. «Главное – не тупить в метро», – подумалось мне, пока я пыталась не обращать внимания на голый торс. В голову все время проникала подлая мысль: «Удивительно жилистый тип».

– Может, отпуск возьмешь на время, пока с мальцом не разберемся? Будет тяжело следить за тобой на работе, – сообщил равнодушно Малах.

– На такой работе не дают отпуск. У меня и так много пропусков, – проворчала я. – И не нужно следить за мной. И покорми кота.

Малах, не выпуская сигарету изо рта, стал убирать все со стола. Я оказалась уже на выходе, когда он попросил подождать его. На вопросительно приподнятую бровь ответил:

– Люцифер покормлен. Отвезу тебя.

Было приятно, что он запомнил имя пушистого. Малах надевал черную рубашку под мой недоуменный взгляд. По дороге до машины он пояснил:

– Раз ты решила работать, несмотря на то, что твоя жизнь под угрозой, то и мне смысла нет сидеть дома.

На это возражать я не стала. Мысль, что не придется добираться на метро, порадовала. На улице мной успешно игнорировались воспоминания о вчерашнем пожаре и о том, что у меня нет вещей и денег. До тех пор, пока мы не оказались возле машины.

«Серебристая ауди», – напомнил внутренний голос. Волна злости поднималась внутри. Малах открыл дверь автомобиля со стороны пассажирского сиденья и стал ждать рядом, пока я сяду. Пару секунд он наблюдал, как я испепеляю его взглядом, а потом пробурчал, захлопнув дверь:

– Как хочешь.

Малах прошел к водительскому сиденью. В серых глазах стоял немой вопрос: почему мы до сих пор не уехали? Я пыталась не дать красной пелене захватить сознание. Сделав пару глубоких вдохов, я с трудом выдавила из себя слова:

– Ты был там вчера, когда здание горело, – ужасное предположение пронзило сознание. – Малах, ты поджег квартиру?!

Он оперся на ауди и спокойно произнес: