Тайна медиума
К щекам прилила кровь. Одновременно он меня пугал и смущал. Весь остаток вечера я пролежала на диване в попытке уснуть пораньше. На его предложение поесть я ворчливо ответила, кутаясь посильнее в теплый плед:
– Может, ты маньяк и еда отравлена.
С кухни послышался смех, а затем раздался мужской голос:
– Сказала та, что угрожала мне ножом.
Я не видела его лица из‑за спинки дивана, но была уверена, что он сощурился и закурил после этого. Появился новый вопрос, который ни разу не возникал до этого.
– А как ты делаешь так, чтобы духи ушли? – выдал напряженный голос. – Что значило твое «упокоить»?
– В лучшем случае нужно найти то, из‑за чего душа не упокоилась, и решить проблему, – Малах помедлил и добавил: – Это безболезненный способ для духа. Тогда он сам покинет мир живых.
– А в худшем что делать нужно? – от этого вопроса по телу пробежала дрожь.
До слуха донеслось, как он сделал затяжку, прежде чем ответить:
– В худшем – втыкаешь нож в сердце материализованного духа, и он исчезает.
Я вздрогнула. Получалось, что умереть можно дважды.
– И куда они уходят?
– За завесу. Так мне говорили старшие медиумы.
Воображение рисовало туманные картинки. Место, в котором могли бы жить духи, таинственные леса и поля, окутанные белой пеленой. Из меня вырвался вопрос:
– Ты в это веришь?
Показалось, что он пожал плечами, а когда вспомнил, что я его не вижу, ответил:
– Допускаю, что такое возможно. Всегда держу в голове, что мои убеждения могут быть ложными. Сам я никогда не видел насильно упокоенных духов с той стороны.
Это прозвучало неожиданно. Малах не выглядел как человек, который в чем‑то сомневается. Скорее, он походил на того, кто всегда считает себя правым.
Удивляло, насколько он оказался приятным собеседником. Когда я поймала себя на этой мысли, то задумалась, как легко он пустил малознакомую девушку в свой дом. «Получается, что Малах живет один», – сделала я напрашивающийся вывод. Было странно, что у симпатичного парня при деньгах, умеющего складно говорить, нет девушки.
Не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как Малах вышел из душа, ворча, что мои волосы повсюду. «Хотя с таким занудой мало кто захочет жить добровольно», – решила я, игнорируя его придирки.
Глава 10. Ужин
Малах выдал мне ключи от квартиры. Было решено, что на работу и с нее я буду добираться самостоятельно. Съехать возможности нет, а при Малахе мальчик не появлялся.
Но это не помогло. Прошла неделя, а ничего, кроме ворчаний, что я создаю грязь, не осложняло мою жизнь. В какой‑то момент это стало забавным. Он кряхтел, как дед, оттирая очередную каплю какой‑нибудь еды, а каждый вечер вокруг дивана рассыпал новую пачку соли, которую утром ему приходилось самому убирать, чтобы в квартире вновь воцарился порядок. Я заметила, что ради поддержания чистоты он курит в основном на одном конкретном месте на кухне.
В самом хорошем расположении духа я подумала, что, так уж и быть, приготовлю ужин, раз доставляю Малаху столько проблем, а толку никакого не приношу. Отпросившись с работы раньше на пару часов, я совершила небольшой набег в продуктовый. «Трачу на этого ворчуна последние деньги», – эта мысль царила на задворках моего сознания.
На улице тонким слоем лег снег. Щеки горели от мороза, когда я поднялась к квартире. За дверью орала музыка. Звуки множества инструментов сменяли друг друга под рокочущий голос солиста.
Брови удивленно приподнялись. В этот момент до мозга дошло, что о том, как Малах проводит дни, у меня нет и малейшего представления. Поздние возвращения не позволяли нам общаться. Выходных на работе не было, я все ждала, что произойдет какая‑нибудь ситуация, за которой последует увольнение, поэтому брала все возможные смены. На всякий случай.
Малах раскладывал что‑то на кухонном острове с сигаретой в зубах. Единственная его одежда в виде брюк стремилась упасть с худого тела. При этом он активно мотал головой под музыку. Серебряная подвеска на шее дергалась в такт движениям. Увидев меня, он замер, словно я поймала хулигана с поличным на чем‑то запрещенном.
Я невольно заулыбалась, глядя на то, как Малах пытается сделать серьезный вид. Мило.
– Ты рано, – пробурчал он, не отрываясь от дела.
Когда ноги принесли меня на кухню, глаза уперлись в столешницу. На ней ровным рядом лежали ножи. Дерганым голосом я спросила:
– Ты же не убьешь меня из‑за тех волос в душе? Я не виновата, что они падают с моей головы.
Он рассмеялся, взяв в руки нож. Оказалось, что Малах их натачивает. Пока я раскладывала продукты по местам, он сообщил, что собирается на пару дней уехать из города по работе.
По спине пробежал холодок от мысли, что придется остаться одной. Малах спокойно сказал:
– У тебя будет время встретиться с тем духом, – нож указал на кулон, висевший на моей шее. – Будем на связи. Если что‑то произойдет, то сразу звони.
Он свел брови, увидев, что я достаю кастрюлю.
– Ты готовить собралась? – засомневался он.
Я кивнула, ожидая, что он начнет ворчать из‑за потенциального беспорядка. На секунду Малах задумался, а потом неожиданно дружелюбно спросил:
– Что делать будешь?
Серые глаза уперлись в меня. В последнее время от его компании то и дело становилось неловко. Отворачиваясь к шкафчикам, я пробурчала себе под нос:
– Карбонару.
Раньше готовить приходилось часто. Алиса либо делала завтраки, либо пекла печенье. Когда нам обеим лень было заниматься приготовлением пищи, мы сооружали «нищенские» бутерброды. Хлеб и тонкий слой сметаны. Люцифер обожал такие дни.
Я перевела взгляд на дальний угол квартиры, в котором поселился питомец. «Тяжело тебе приходится, пушистый», – пролетело виновато в голове от мысли, что кот страдает из‑за нахождения рядом с призраком. На это он равнодушно полизал свою лапу. Пока расстояние между нами сохранялось приличное, то его словно и не волновал призрак.
Я сощурилась, заметив новую лежанку, затем посмотрела на Малаха. Он точил нож и при этом дымил как паровоз. Заботится о животном, хоть кот его и не любит. Господи, какой же он странный.
Готовые блюда пришлось ставить на противоположную сторону острова. От еды разносился приятный запах на всю квартиру. Уперев руки в бока, я довольно сказала:
– Точильщик ножей, прошу к столу.
