Тайна семьи Дескад

Я быстро потрусила к барной стойке, где стояла встревоженная подруга. Остается только надеяться, что обойдусь выговором и штрафом. Хотя штраф меня весьма пугал. Что там говорила Кирана? Стоимость в три зарплаты? А почками принимают? Сзади в извинениях уже распинался управляющий. К воплям девушки и елейному слащавому голосу мистера Радовски присоединились и другие мужские голоса. Завидев меня серые глаза подруги округлились.

– Что произошло? Ты белая, как снег! – всплеснула руками Кира. Ее глаза бегали от меня к декоративной стене, закрывающей обзор и обратно.

– Все потом… Радовски зовет тебя на замену. Теперь это твой столик.

Я сглотнула и встретилась с сочувствующим взглядом Криса.

Кирана быстро осмотрела себя в зеркало, заправила за ухо выбившийся из укороченного каре локон цвета темного шоколада и поспешила к месту ЧП. Я же пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, позвала уборщицу и скрылась в подсобке.

Маленькая комнатка была завалена инвентарем и всяким хламом, здесь же висела одежда работников и личные вещи. Я села на треногую табуретку, обхватила себя руками в попытке остановить накатывающую волнами панику. Но мои попытки были безуспешны, и я чувствовала, как постепенно теряю контроль. В горле встал комок, а глаза защипало и по щекам потекли первые слезинки.

– Вот же стерва! – выругалась я сквозь зубы, подавив неприятный комок.

Меня трясло. За что она так со мной? Сдался мне ее кошмарик, как собаке петарда под носом! Даже если на камерах, висящих в зале будет видно, что это она дернула меня за рукав, спасет ли это? Есть у меня некоторые сомнения. И что же делать? Как я выплачу стоимость бутылки? А платье? Химчистка или полная стоимость? Да у меня были кое‑какие сбережения, но расставаться с ними вот так мне не хотелось. А если уволят? Придется попрощаться с мечтой о собственной квартире в ближайшее время? Я шмыгнула носом и потянулась к своей сумочке за платком. Дверь открылась, в проеме стоял управляющий.

– Жду на заднем дворе, – бросил он и ушел.

Я подскочила и заглянула в небольшое зеркальце висящее на стене. В отражении на меня смотрела девушка с покрасневшими от слез голубыми глазами, чуть вздернутый нос тоже покраснел, аккуратные пухлые губки были искусаны. И когда успела? От нервов я даже и не заметила. Какой кошмар. Я быстро вытерла платком потекший нос, достала влажные салфетки и убрала следы туши под глазами. Заново собрала в хвост непослушные волосы цвета пшеницы. Пара упрямых локонов все равно выбились из хвоста и упали на глаза. Вздохнув убрала их за ухо и направилась на задний двор. Было ощущение, что иду на расстрел.

Радовски стоял сложив руки на груди. Я подошла ближе и уже собралась объяснить ситуацию, начать оправдываться и всячески умолять о пощаде, но управляющий начал диалог первым.

– Юная леди просит твоего увольнения, – он сложил руки на груди и оперся о забор.

– Пожалуйста, господин Радовски! Не надо! Это не моя вина! Но я выплачу!

– Видишь ли, Дантелия, я тебе верю, и верю, что ты оплатишь убытки и уверен, что на камерах я увижу подтверждение твоих слов, – управляющий некоторое время помолчал, тяжело вздохнул и продолжил, – но тут дело в том, КТО просит. А точнее КЕМ является ее спутник. И с такими людьми лучше не спорить. Не сделаем, как просят шкуры спустят со всех. И у тебя, и у меня, и у хозяина начнутся проблемы. Ресторан в целом попадет под удар. Это очень влиятельные люди.

– Господин Радовски, пожалуйста, долен же быть выход. Ведь это нечестно! – взмолилась я.

–Да это несправедливо, но такова жизнь и иногда мы не в силах на что‑либо повлиять. Порой приходится смириться и идти дальше, радуясь, что смогли отделаться малой кровью. Кстати, мне удалось переговорить без участия мисс Райт, и сойтись в том, что ты выплатишь лишь часть стоимости разбитой бутылки, остальное оплатит.., – «утешил» меня управляющий, но я не стала дослушивать его.

– Сколько? – перебила я его желая услышать сумму сразу без лишних слов. А услышав названную цифру поникла. Надежда, что все не так плохо померла и воскрешению не подлежала.

– И ты уволена, – забил последний гвоздь в крышку гроба моей надежды Радовски.

– Что?..

Мне не хотелось верить в услышанное. Я готова была смириться с потерей почти половины накоплений, но не с потерей работы. Ведь это означало не только крах мечты о прекрасной жизни с любимым, но потерю возможности оплачивать обучение в университете.

– Дантелия, пойми меня. Это максимум, о чем смог договориться. Я дам тебе возможность написать заявление по собственному желанию, чтобы не портить трудовую и дам хорошие рекомендации.

– Я не хочу понимать! Не хочу! Господин Радовски…пожалуйста…прошу Вас! Вы знаете, как мне нужны деньги! Я не могу потерять работу!..– глаза вновь защипало, а в горле встал комок, – Ведь это нечестно, это несправедливо. Ведь это не моя вина.

– Ты знаешь где лежат бланки заявлений. Оставишь на моем столе и можешь идти.

Радовски вздохнул и вернулся в ресторан. Я же обессилено опустилась на землю и дала волю слезам. Каких‑то десять минут, и привычная жизнь рухнула. Ну что за песец?

 

 

Глава 3

 

Щелкнул замок входной двери, послышались шаги и шорох пакетов. Я с головой залезла под плед и свернулась в клубочек. Спустя минуту до моего плеча дотронулись.

– Дана, вылазь, ну чего ты. Все не так плохо.

– Это катастрофа, – не согласилась я.

– Найдешь другую работу.

– Ага, конечно, – фыркнула со скептицизмом, – в этом маленьком городишке нет ничего с приличной зарплатой.

– Придумаем что‑нибудь. Одна неудача не повод сопли распускать и сдаваться. Вылазь давай из своего кокона.

Я вздохнула и выглянула из‑под пледа. Кирана села на полу рядом с диванчиком на котором я пол дня прохандрила. Неподалеку стоял Роланд. Сразу представила какой сейчас у меня вид: распухший нос, покрасневшие глаза, потекшая тушь, волосы окончательно превратились в соломенное гнездо. Я шмыгнула носом и с головой полезла обратно под плед, попытавшись скрыться от глаз. Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой. Рон подошел, сел рядом и прижал меня к себе, поправил мой импровизированный кокон открыв лицо. Аккуратно дотронулся до щеки вытирая слезы и нежно поцеловал в лоб. Прикосновение теплых чуть шершавых губ было легким, почти незаметным, но дарило успокаивающее тепло. Несколько минут мы просидели молча. Слезы высохли, и я взяла себя в руки.

– Не расскажешь, что было потом, когда я ушла?

Я попыталась устроиться поудобнее в объятьях Рона. Он улыбнулся, чуть ослабил хватку и сам завозился, тоже принимая более удобную позу.