Тайный преследователь

Я тут же стала уверять ее, что у меня всегда все под контролем и я ни на секунду не оставляю своих клиентов. К слову сказать, домой сегодня я возвращаться не рассчитывала – если злоумышленник настроен серьезно, его не остановят замки в доме Альбины. К тому же пробраться в квартиру проще простого – надо всего‑навсего иметь набор отмычек, который наверняка есть у любого преступника. Я не имею в виду дилетантов и «любителей» – они часто допускают глупые ошибки, а вот профессионалы действуют наверняка. Неизвестно, кому перешла дорогу дочка Павла Карбышева, надо быть готовой ко всему.

– Кстати, я хотела бы подробнее узнать о вашем отце, – сменила я тему разговора. – Вы говорили, что он знаменитый художник. Как вы думаете, могут ли следить за вами для того, чтоб насолить Павлу Карбышеву? Если он неплохо зарабатывает, вас или вашу сестру могут похитить и потребовать выкуп. Конечно, похитители так не действуют, как ваш преследователь, но желание получить выкуп – всего лишь одна из теорий. К примеру, кто‑то может хотеть отомстить вашему отцу и поэтому запугивает вас. Есть у Павла Карбышева враги?

– Да, наверно, есть, – пожала плечами Альбина. – У всех выдающихся людей есть недоброжелатели. Из‑за банальной зависти хотя бы.

– Согласна, – кивнула я. – Ваш отец что‑то вам рассказывал? Или вы знаете, кто может составить ему конкуренцию? Кому он насолил, кого обидел?

– Да мой отец вообще сложный человек, – призналась Альбина. – Он со многими людьми конфликтует, постоянно ссорится с другими художниками. К примеру, есть такой живописец в Тарасове – Сергей Глухов, вот с ним отец вечно собачится. У них разные представления о живописи, вот они и ссорятся. Доходит до смешного – очерняют друг друга на публике, язвят, опускают всякие там комментарии… Честно говоря, мне сам Глухов не симпатичен по‑моему, он слишком спесив и высокомерен и много о себе мнит. Отец, конечно, не лучше, они друг друга стоят. Сын Глухова, Володя, учится в художественном училище на первом курсе, так его папаша совсем бедолагу замучил. Представляете, Володьке не дают никакой самостоятельности! Ему не разрешают никуда ездить – в Хвалынск из‑за папаши Володя не поедет, Глухов запрещает сыну даже писать этюды на маленьких форматах! Говорит, на маленьких картонках только девочки‑отличницы пишут, которые от живописи далеки так же, как Россия от Японии. По мне, это бред полнейший, неважно, какой размер работы, главное ведь качество! Сам Володька спит и видит, когда сможет от отца съехать. Только он после девятого класса поступил, еще несовершеннолетний…

– Сергей Глухов угрожал когда‑нибудь вашему отцу? – спросила я.

Альбина пожала плечами.

– Не знаю, если даже и угрожал, то мне об этом ничего неизвестно. Отец никогда не распространялся о подробностях своих взаимоотношений с другими художниками.

– Вы говорили, Кристина сейчас общается с отцом, – произнесла я задумчиво.

Альбина кивнула.

– Значит, если бы кто‑то хотел похитить дочь Карбышева и потребовать у него выкуп, выбор пал бы на Кристину, а не на вас. Похититель наверняка собирал информацию о семье Павла Карбышева и должен был знать, что у вас с отцом напряженные отношения, верно? А вот младшую дочь отец любит, и она не сердится на него. Логично, что из двух сестер злоумышленник похитил бы ту, с которой Павел Карбышев остался в хороших отношениях после того, как бросил свою жену.

– Ну да… Получается так… – немного растерянно проговорила моя собеседница. – То есть преследовать должны были Кристину, а не меня.

– Но сестра вам ничего не рассказывала о том, что за ней следят, верно? – продолжала я.

– Да я же говорила, мы не разговариваем! – воскликнула Альбина. – Когда мне нужна была помощь, сестра даже разговаривать со мной не захотела! Видите ли, ей некогда, а я действительно нуждалась в ее совете! Хотя, я думаю, у сестрицы все хорошо, живет и радуется…

– Может, она скрывает от вас свои страхи? – предположила я. – Не хочет, чтобы кто‑то знал о том, что у нее проблемы.

– Как‑то в это не верится, – скептически заметила Альбина. – Когда человека преследуют, он к кому‑нибудь должен обратиться за помощью! И потом, я звонила Кристине, и думаю, она бы тоже позвонила мне, если бы у нее возникли подобные… гм… проблемы. Но у сестры есть парень, мне кажется, присутствие Игоря остановило бы преступника. Вот он или она и переключился на меня…

– С одной стороны – да, но с другой – Кристина ведь не всегда находится рядом со своим молодым человеком, у него тоже, думаю, есть какие‑то дела. Работа, например. На что‑то ведь они живут, верно? В этой теории не сходится другое. Если бы вас действительно хотели похитить, то сделали бы это сразу же, а не бегали бы за вами по ночам. Нет, версия с похищением не выстраивается. Скорее всего, вас именно пытаются запугать, а не нанести реальный вред. Но вот зачем – загадка. И пока только вы можете ответить на этот вопрос.

– Но я откуда могу знать? – изумилась Альбина. – Я не видела лица этого человека, даже не могу определить, кто это – мужчина или женщина!

– Я не об этом говорю. Если цель преследователя – вы, а не ваш отец, значит, поквитаться хотят с вами. Причем, как мне кажется, слежка за вами – это первый этап воплощения плана злоумышленника. Вслед за преследованиями начнется что‑то другое, и вот это другое нужно предотвратить.

– Вы… вы думаете, что он нападет на меня? – ужаснулась Альбина.

– Возможно, попытается, – спокойно произнесла я. – Правда, сейчас нанести вред вам преступнику будет гораздо труднее. Работа телохранителя подразумевает нахождение при клиенте и днем, и ночью, так что будьте готовы к тому, что вам придется находиться в моей компании до тех пор, пока я не завершу расследование. Все ваши перемещения я буду контролировать, это нужно для вашей же безопасности.

– Да я не возражаю… Только что делать завтра? Мне надо прийти на отработку, я пропустила дни, а завтра – последний день перед поездкой. Но в училище пускают только студентов и преподавателей, боюсь, вы не сможете пройти туда…

– Мне все равно надо поговорить с вашими одногруппниками, поэтому в училище поедем вместе, – заявила я. – А как уж я туда проникну – моя проблема, не переживайте, что‑нибудь придумаю.

– Ладно… Как скажете… – покорно отозвалась девушка.

Я расспросила Альбину о ее знакомых, однако пока никаких версий по поводу личности преступника, пугавшего девушку, у меня не появилось. Я поняла, что пока никуда не продвинулась – надо будет лично поговорить с девушками, с которыми учится Альбина, и тогда уже делать какие‑либо выводы.

Как только стемнело, я объяснила Альбине свой план. Хотя моя клиентка дико боялась, нервничала и переживала, она больше не пыталась отговорить меня от моей затеи. Только несколько раз спросила, возьму ли я с собой револьвер, успокоилась лишь тогда, когда я надела кобуру с оружием.

Я не стала объяснять ей, что револьвером пользуюсь лишь в самых крайних случаях – обычно решаю дела «мирно», кулаками и приемами из самых разных единоборств, которыми я владела в совершенстве. Но кто знает – возможно, преступник вооружен, поэтому подстраховаться не мешало.