Теневик

Дальнейшую прогулку по скверу Адам провёл в размышлениях. Его поражало, насколько сегодня стремительно завертелась его жизнь. Всего четыре часа назад он забрал щенка из питомника, час назад придумал ему кличку, десять минут назад попрощался с Рифером, и теперь остался наедине с его выгодным предложением.

«Может это знак?» – подумал Адам.

Если бы не работа Адама можно было смело назвать затворником. Такой образ жизни изрядно утомил Адама, он устал жить без друзей и чувствовать постоянное присутствие духа удручающего одиночества. Но мужчина не сидел сложа руки, месяц назад он всерьёз решил изменить свою жизнь, поэтому заказал в питомнике щенка и как раз сегодня забрал оттуда трёхмесячного Каспера.

Теперь щенок скакал по прогретой солнцем траве и после пары оборотов в охоте за хвостом уселся перед хозяином.

– Что такое, дружище?

Каспер наклонил голову направо и приоткрыл пасть, оголяя молодые клыки. Адаму показалось, что щенок хотел заговорить с ним, но это, к сожалению хозяина, было невозможно.

Адам присел на корточки и подхватил щенка. Каспер мокрым языком тут же прошелся по носу и губам хозяина.

– Так, приятель, прекрати это, – шутливо сказал Адам, не скрывая улыбки.

На самом деле он не мог нарадоваться такому искреннему проявлению любви, которой Адам не чувствовал уже давно – с момента гибели родителей в автокатастрофе.

Адам вернул бигля на землю, пора было идти домой. Точнее, в съёмную комнатушку в доме родителей его некогда лучшего друга Криса Монтгомери.

Крис умер от пневмонии семь лет назад. Его родители тяжело перенесли потерю и вскоре покинули родной дом, оставив комнату Криса нетронутой: книги на столе, незаправленную постель, одежду на стуле и полу. Словно Крис ушёл ненадолго и вот‑вот должен был вернуться домой.

Мать Криса, Роберта Монтгомери, часто приходила в своё старое жилище и часами плакала в комнате умершего сына. Она была несказанно счастлива, когда Адам решил снять у них гостевую комнату. Правда, миссис Монтгомери иногда видела в Адаме не просто арендатора, а забежавшего ненадолго домой Криса. В глазах Роберты Монтгомери Адам был копией её милого мальчика.

«Крису наверняка бы это понравилось», – сказала она тогда.

После смерти родителей старший брат Адама Майкл решил распродать всю доставшуюся от них недвижимость и разделить вырученные деньги пополам с братом. Адам был в обиде на брата за продажу их родного дома, но Майкл как и всегда надавил на брата и тот согласия. Но куда больше Адам ненавидел Майкла за его скверное и порой жестокое отношение к нему ещё с детства. Майкл славился своим боевым характером, он был умным и сильным одновременно и без проблем мог заставить согласиться с любым его решением.

После продажи имущества на счету Адама оказалось 47 000 долларов. Как поступил с деньгами Майкл, он не знал, да и не хотел знать. Свою горькую долю он решил хранить на банковском счету до того момента, пока не найдется действительно достойный повод потратить их.

Оставшуюся дорогу до дома Адам продолжал размышлять о предложении Рифера.

«Своё жилье – это круто!» – подумал он.

Адам представил, как сможет расхаживать с важным видом по своим комнатам, больше не нужно будет платить аренду и эти надоевшие штрафы Кристофера Монтгомери старшего; особенно Адама раздражали штрафы за царапины на мебели и неведомо куда пропавшие вещи.

Роберта Монтгомери наносила визиты примерно три раза в месяц. Она могла принести еды и помочь со стиркой или уборкой, и всегда была с Адамом очень любезна. Но она существенно преображалась, когда в конце каждого месяца приходила с мужем. Монтгомери старший начинал проводить осмотр дома и вещей прямо с порога, а Роберта уже не проявляла никакой заботы и доброжелательности к «сынозаменителю», а даже наоборот, она могла показательно отчитать Адама за беспорядок.

В день проверки мистер Монтгомери зачастую орал на Адама за пропажу какой‑нибудь дешёвой вещицы (один раз даже из‑за газеты десятилетней давности) и постоянно увеличивал суммы штрафов. Адам не раз видел, как Кристофер Монтгомери старший сам прятал несколько вещиц в карман, а после штрафовал его за пропажу этих самых вещей. Любой бы на месте арендатора возразил и послал куда подальше такого арендодателя. Любой. Но только не Адам. Он боялся сказать хоть слово поперёк, ему было легче оплачивать никудышную актёрскую игру Монтгомери старшего, нежели вылететь на улицу и проходить эмоциональное испытание с поиском нового жилья.

Но всё это блекло перед воспоминаниями о рождении его трусости. При всякой проверке, да и вообще после всякой серьёзной неудачи, Адам закрывался в себе и вспоминал день, когда его жестоко избили и обмочили. Адам и до того происшествия был слабый духом человек, но в тот день в нём что‑то треснуло и разбилось вдребезги. Полиция, родители и Майкл искали тех, кто уничтожил счастливого и гениального мальчика, и превратил его в молчаливого и часто плачущего затворника своей комнаты. Но виновников никто так и не нашёл, а Адам про ту ночь не проронил никому ни слова.

С того злосчастного события при разговоре с незнакомыми людьми он не мог даже смотреть им в глаза, а в стрессовой ситуации вовсе цепенел, теряя способность говорить. Адам знал, чете Монтгомери безусловно известно о его моральной недуге, и они не стеснялись этим пользоваться на полную катушку.

Вскоре Адам со своим четвероногим другом достигли пункта назначения: одноэтажного дома с закрытыми спальнями Криса и его родителей. Первым делом Адам открыл заранее купленные собачьи консервы и накормил Каспера, который громко чавкая, впервые в жизни ел не самый дешёвый обед.

Адам думал о покупке квартиры до самого вечера, но перед тем как лечь спать, его расстроила мысль о том, что завтра семья Монтгомери вновь явится за оплатой аренды и, в чем можно не сомневаться, новых штрафов. Адам поднял Каспера на кровать, и прилёг рядом. За щенка он не беспокоился, ведь он сообщил о своём желании завести собаку Роберте Монтгомери ещё месяц назад, а та сказала, что возьмет мужа на себя и уговорит его закрыть глаза на пушистого жильца. Но у неё было условие, которое Адам расценил скорее, как приказ.

«Порода – только бигль.» – сказала она тогда, потому что у её любимого сына когда‑то давно был бигль.

Адам его помнил, они с Крисом часто с ним играли. Его звали его Каспер.

 

***