Ты моя! И это не обсуждается. Часть 1

– Почему?

Я отчаянно покачала головой.

– Потому что, Морковка, росы будут нас искать.

– Думаешь, они будут злиться из‑за того, что мы их оставили в Храме Силы?

Морковка – наивнейшее создание. Даже смешно стало.

– Меня лично, Мори, зеленоглазый прикончит, если поймает.

Девушка округлила глаза и посмотрела с ужасом.

– Да, хорошо, что нам, как студентам, можно заходить в Храм, – пробормотала она. – А то если бы остались там, у нас были проблемы.

– Главное – запомни, – повторила я. – Росов ты не видела, и за пределы Академии не выходи.

Мори кивнула и улыбнулась. Она дружелюбно потрепала меня за плечо и пошла в сторону общежитий.

Девушка не сразу оставила меня в покое. Ей хотелось знать, почему росы пришли в город и почему я их так интересую. Ответить было нечего, так как сама не понимала, что происходит. Была бы возможность, выяснила все у главного роса, но он не был настроен на общение.

Морковка ушла только после того, как я сказала, что смертельно устала. Уже приближался рассвет, и веселая ночка давала о себе знать тяжестью в ногах и слипающимися глазами.

Когда девушка ушла, я села на кровать и достала коробочку. Непримечательная, сделана из серой жесткой бумаги, внутри что‑то очень легкое. Упаковка была плотно заклеена и запечатана восковой печатью с эмблемой Академии. Было очень интересно, что там лежит, но вскрыть, не нарушив печать, не получится, профессор узнает о моем любопытстве.

В конце концов, я встала и положила коробочку на стол. Утро вечера всегда мудренее. Не стоит на ночь грузить себя мыслями о росе и загадочном предмете. Как только высплюсь, решу, что делать дальше.

 

Утром я проснулась совершенно не отдохнувшей. В голове звенело, а желудок скручивало в узел. Мне снился плохой сон. В нем я видела вспыхивающие пурпурным светом глаза профессора Гройта. Его слова о том, что все будет хорошо. Потом меня укутал мрак, в котором единственным ярким пятном была я.

В темноте вдруг появилось шевеление. Или, может, оно мне померещилось в полубреду сна. Движение становилось все более явным, пока вдруг прямо перед лицом не вспыхнул, как пожар, образ человека… или не человека. Гораздо выше меня, фигура взглянула с укоризной. Может, только казалось, что посмотрела. Ведь глаз у него не было. Лишь черные провалы на их месте.

Я коснулась этого образа. Не хотела, но сделала это. Призрачный огонек отпрянул и пошел рябью. Он начал вздрагивать и медленно‑медленно потухать. Вид дергающегося, словно в агонии образа заставил меня покрыться холодным потом. Казалось, что в его мучениях виновата я.

Образ изворачивался и дрожал. Он удалялся все дальше и дальше, а любая попытка приблизиться не удавалась. Я шла к нему, но словно бежала по скользкой дорожке, которая держала меня на одном месте, заставляла наблюдать, как от моего прикосновения погибает… кто‑то.

Погибает… погибает…

Проснулась я в холодном поту. Во рту было настолько сухо, что сразу же зашлась кашлем. В голове звенело, а в мыслях, как колокольчик, звучало слово «погибает». Через десяток секунд эта фраза растворилась, как и все воспоминания о сне. Остались лишь неясные образы и яркий пурпурный свет.

В дверь постучали.

Я смотрела в окно, не обращая внимания на стук.

Что‑то важное приснилось ночью. Возможно, подсказка. Но все воспоминания растворились с остатками дремы.

– Амели!

Я вздрогнула и с ужасом посмотрела на дверь.

– Амели! – снова крикнула Мори.

Неужели она теперь от меня не отвяжется?!

– Открой! Это срочно!

С неохотой, но я поднялась и распахнула дверь. В комнату, словно вихрь ворвалась Морковка.

– У меня такое, – задыхаясь, воскликнула та. – Ты не представляешь! Ты просто с ума сойдешь от новостей!

Девушка самовольно села на табуретку и схватила со стола кусочек пирога, который я припрятала вчера после ужина.

– Какие новости? – напомнила ей, пока Мори жевала мой пирог.

– Сегодня приходили Хранители, – с набитым ртом ответила Морковка. – Они спрашивали про двух студенток, которые вчера пришли к ним вместе с росами!

– Тише ты, – шикнула я.

Подойдя к двери, я выглянула в коридор и посмотрела по сторонам. Еще не хватало, чтобы о нашем разговоре кто‑то знал. Никого рядом не оказалось, а единственной моей соседкой была Морковка.

– А теперь говори, только тише.

– Сегодня утром мне не спалось, – прошептала та. – Решила пойти на добавочные занятия по травологии. Зашла в преподавательскую, чтобы уточнить номер кабинета. И вдруг вижу Храмовника в черно‑белом балахоне с золотым поясом.

Я сразу поняла, о ком она. Этот человек не просто присматривал за Храмом, а имел доступ в совет во главе с верховными магами. А, значит, есть серьезный повод для волнения.

– Они не обратили на меня внимания, – продолжила Мори. – Поэтому услышала, как гость говорил ректору о том, что в их Храм вчера пробрались росы. Точнее, их задержало магическое заклинание. Он говорит, что ещё пытались зайти две студентки Академии. Но кто именно – не понял.

– А дальше? – с придыханием ответила я.

– Все, – пожала та плечами. – Ректор отвел его в свой кабинет, а я мигом к тебе.

Я сложила ладони вместе и посмотрела в окно.

Одна проблема потянула за собой другую. Попытка отыскать профессора может закончиться тем, что нас с Мори обвинят в измене. И это правда. Росы вне закона. Возможно, Храмовцы решили, что была попытка ограбления. Или того хуже – саботаж.

Пока я думала, как нам поступить, Морковка доела пирог и облизала пальцы.

– Кстати, забыла сказать, росы сбежали.

Сердце всего на секунду перестало биться, а потом застучало, как барабан. Но внешне свое беспокойство не выдала.

– Ты не боишься, что тот зеленоглазый найдет тебя?

Я холодно посмотрела на нее и спокойно ответила:

– Нет.

Девушка погрозила пальцем.

– А ты смелая, Амели. Мне нравится.