У меня так никогда не будет

Деревянная веранда – с большими оконными рамами, разделёнными на множество маленьких треугольников, квадратов, ромбов, на окнах – короткий тюль в крупное кружево. Веранда в летнее время служила и кухней, и столовой, поэтому здесь стояла газовая плита, пару тумб от когда‑то целого кухонного гарнитура и круглый, с массивными ножками, стол, накрытый пёстрой клеёнкой. Скамейка вдоль стены, на ней – эмалированные вёдра с крышками сверху. Под потолком кружили мухи, то и дело приземляясь на светлые занавески.

– Тань? – насторожилась Ира, глядя на вёдра, – Воды в доме нет?

– Не‑а, – спокойно ответила сестра, – кран в саду, вон там, – она пальцем показала в один из треугольников без стекла. Наташка вырывалась у матери из рук и помчалась открывать тумбочки. Везде порядок: видно, что хозяйка ждала гостей. – Баня есть, на хоздворе, потом покажу. Располагайся. В дом не приглашаю: Ванька спит. Ты проголодалась с дороги?

Таня набрала полный ковш прохладной воды и прямо с крыльца умыла дочь.

– Не очень, – кривилась Ира, осматривая кухню. На самом деле у неё скручивало желудок от голода, ведь позавтракать она не успела, так как выехала из дома в пять утра.

– Да ты не кривись. Живём мы простенько, зато отдельно от родителей. Мы сначала жили с Вовкиными родителями, но сама понимаешь, каково это… Ты как никто это понимаешь, ведь у вас с мамой особые отношения, – Таня грустно улыбнулась.

– С нашей мамой у всех «особые отношения», – гордо вскинула свой носик Ира. – Ладно давай, что там у тебя есть вкусненькое? – сестра не хотела говорить о матери и была готова съесть всё.

– Сейчас, – Таня посадила маленькую Наташу на руки тётке, не обращая внимание на её ошарашенный вид, и кинулась накрывать стол. Свежие огурцы, помидоры, зелень, холодная окрошка с кусочками мяса вместо колбасы, пышный кекс с изюмом прямо из духовки, холодный вишнёвый компот из холодильника. – Может, тебе борща разогреть? Я быстро… Всё равно Наташке греть.

– Не надо, и так всего достаточно, – Ира пощипывала зелень со стола, хрустела ароматными огурцами. – Забери, пожалуйста, ребёнка пока она меня не…

– Не волнуйся, она на горшок просится. Но ты права, платье у тебя такое красивое, жалко будет, если испачкает. Я потом тебе дам свой халат. – Таня подогрела борщ в металлической мисочке и забрала дочь к себе на колени. Девочка крутилась, изворачивалась, но обед уплетала с удовольствием.

– Не надо! – испугалась Ира, ища глазами свою аккуратную кожаную сумку с пряжками. – Я взяла с собой вещи, не переживай, – Ира снова осмотрела всю веранду, её взгляд остановился на едва колыхающийся тюли на окне.

– Как же ты докатилась до такой жизни? – неожиданно спросила Ира у сестры, почему‑то ей стало жалко её. Дети – почти погодки, живёт в глухой деревне, на её хрупких плечах большой дом, хозяйство, огород, выглядит ужасно: замызганный халат, волосы небрежно собраны у висков двумя металлическими зажимами, уставшая, располневшая, в глазах какая‑то безнадёга.

– До какой? – с улыбкой спросила Таня, вытирая дочь кухонным полотенчиком. Наташка уже рвалась греметь кастрюлями.

– Живёшь здесь, как рабыня! Почти в лесу дремучем. Воды в доме нет, удобств тоже, я не удивлюсь, если электричество не всегда бывает?! До электрички топать и топать. Я так понимаю, по‑другому в город не попадёшь? Небось коров с десяток? Ты посмотри на себя, тебе всего двадцать два, а ты такая замученная…

– Ир, ты чего? Нет у нас тут никаких лесов, – отвечала изумлённая Таня, – только лесополосы. До станции всего пять километров пешком, если дождя нет, можно за полчаса дойти. Да, у нас не хоромы и удобства на улице, но не всё сразу, это дело наживное. Конечно, я устаю с детьми, но это тоже временно, скоро они подрастут и будет легче. Ты не торопись с выводами: село здесь хорошее. Магазина два больших, клуб есть, по выходным всегда танцы, иногда кино привозят из города. А ещё у нас горячий нарзан течёт прямо из земли. Местные облюбовали это местечко, обложили бетонными плитами, мы иногда ездим купаться. Особенно хорошо там по осени, погода прохладная, а в воде тепло! На пруду иногда собираемся, здесь традиция такая, после уборки всем хутором ставят балаганы на берегу, с фермы привозят мясо и устраивают Байрам – они так называют окончание уборки. Я ещё многого здесь не понимаю, три года как живём, но постепенно привыкаю. Работы здесь хватает, а вот рук нет. Я из декрета тоже пойду на работу, здесь всем рады.

– Да куда ты пойдёшь? От своих коров к колхозным? Когда ты успеваешь на танцы‑то или в кино? Ты только не обижайся, – Ира взяла за руку сестру. – Но Вовка твой увёз тебя чёрт знает куда. Разве это жизнь? Я так жить просто не смогла бы!

– Не надо так, Ира. Корова у меня всего одна, летом с ней хлопот мало, зимой больше, но Володька всегда помогает. В сарае он хозяин, я туда не лезу, да и не научилась я ещё за скотиной ухаживать. С детьми свёкры помогают. Свекруха у меня, хоть и суровая, но внуков любит и сыну отказать не может, если он просит. Ты не торопись… Погостишь у меня недельку, сама всё увидишь, – Таня обернулась к дочери и закрыла тумбочку с посудой.

– Никогда я к такому не привыкну! На дворе 80‑е, а тут будто другое измерение. Недельку у тебя побуду, потом к Мишке съезжу в Кисловодск, потом уж к родителям.

– Хорошо, – ласково улыбнулась простодушная Таня. – Только мне кажется, что ты у нас задержишься.

Из дома послышался детский плач, Таня быстро встала, открыла дверь и прислушалась. Это Ваня проснулся и потребовал маму. Таня скрылась за занавесками в тёмной прохладе дома, через минуту детский плач стих. Наташка с деревянной ложкой зашагала к вёдрам с водой, Ира обмахивала еду на столе от мух, потягивая прохладный компот.

– Завтра же уеду! Только меня здесь и не хватает, – подумала Ира и взяла кудрявую племянницу на руки. Наташка потянулась на стол за чем‑нибудь вкусненьким.

 

Глава 2

 

Всю ночь Ира слышала из своей комнатушки, как муж и жена спорили: дверей межкомнатных в доме отродясь не было – только занавесками отделялись комнаты друг от друга. Володя строго выговаривал жене:

– Таня, почему не предупредила, что сестра приедет? – шептал Вова. – Я бы барашка зарезал, встретили бы как самую дорогую гостью. Она ведь никогда у нас не была.

– Прости, она столько раз обещала в письмах, я и в этот раз не поверила. Какая она у нас красивая, ты видел? Ты не волнуйся, я подготовилась. В доме порядок навела, – оправдывалась Таня.

Так мило было слышать шёпот этих двоих, им так хотелось угодить Ирине. Заплакал малыш, началась возня в комнате, Ира отвернулась к стенке на своей пушистой перине и заснула. Проснулась поздним утром, в доме светло, свежо, несмотря на летнюю жару. Она сладко потянулась на постели, спустила свои стройные ноги на пол, пошарила одной ногой, потом другой в поисках любимых тапочек на танкетке, заглянула под кровать: нет их. На цыпочках прошла в соседнюю комнату, затем в хозяйскую спальню. В доме никого, окна распахнуты настежь.