У меня так никогда не будет
Куда девался его весёлый нрав? В городе он оказался словно не в своей тарелке. Ира вдоволь над ним поиздевалась, таская его вечерами на прогулки по самым людным местам: в кино, в кафе‑мороженое, в парк. Водила на стадион посмотреть концерт какой‑то группы… Он послушно исполнял все её капризы целую неделю. Потом надоело ему.
– Не могу я здесь. Хорошо, весело, но никого не знаешь… И сто грамм выпить не с кем. Всё, отпуск закончился, поеду я домой! – провожал он свою спутницу до дома.
Ирина наслаждалась результатом: и его на место поставила!
– Зачем приезжал? Здесь тебе не хутор, всё по‑другому.
– Так же, как везде, только народу больше, – ответил Колька, оглядываясь на прохожих. – Зачем приезжал… – мялся здоровяк. – Выходи за меня, – выдал он, как оплеуху влепил.
– Что? – рассмеялась Ира.
– То! Выйдешь за меня? Или не по тебе жених? – большие губы у взрослого парня подёргивались, он всё время поправлял свою гриву волос, не зная, куда деть руки.
– Отчего же… Хороший жених и семья порядочная. Хороший ты мужик, Колька! Невеста так себе… – противно рассмеялась Ира, наслаждаясь пыткой над Николаем. Он молчал. – Ты хоть знаешь, кому руку предлагаешь? Или влюбился? Так я тебе расскажу – быстро вся любовь пройдёт! Порченая я! Грязная.
– Не надо, – отрезал Колька. – Просто ответь: да или нет.
Ирина растерялась от такой прямолинейности и простодушия. Неплохой ведь парень, а она ведёт себя, как дура.
– Можно мне подумать? – сжала губы Ирина. Зачем она всё это устроила? – Может, зайдёшь сегодня ко мне?
Они уже стояли возле её подъезда.
– Ну, думай. Я поеду, вещи заберу у приятеля. Надоел я им за неделю, – усмехнулся Коля и направился к автобусной остановке.
– Погоди, а как я тебе ответ скажу, если ты уедешь? – крикнула Ира.
– Если будет что сказать, знаешь, куда ехать. Не могу я здесь. Прощай.
Глава 5
Ира приехала в деревню под Новый год. Зима опять морозная, ветреная, только снега не так много, как в прошлом году. Она не просила сестру встретить её: сама дойдёт – не маленькая, и дорога уже хорошо знакома.
В деревенском доме всё без изменений: дети, бардак, духота, запах детской мочи, полные верёвки детских вещей над печкой. Наташка и Ванька носились по дому голышом ниже пояса, замученная Татьяна, в домашнем халате, в шерстяных носках и ситцевой белой косынке на голове, готовила обед, изредка прикрикивая на дочку, чтобы не лезли к печке.
– Ой, – присела Таня на табурет от удивления, увидев сестру в дверях, – а мы тебя не ждали. Надо было хоть предупредить, я бы встретила, – обтирала она руки о передник.
– Не хотела я, чтобы ты носилась со мной, как с маленькой, – Ира поставила на пол большую хозяйственную сумку, а из другой вытащила большую коробку, – Наташка, беги сюда!
Пухляшка Наташка, как всегда, чумазая, подбежала к тёте Ире, обхватила её ногу и прижалась щекой к холодному, красивому пальто в клетку. От тёти так приятно пахло!
– Держи! Вот, как обещала, в прошлый раз не привезла, ты уж извини.
Девчушка приняла коробку с пупсом, довольная плюхнулась на пол и начала разбирать подарок. Ванюша прижался к маме: он не помнил тёти и оттого боялся.
Таня гладила белокурого малыша по голове и сокрушалась.
– Ну зачем такие дорогие подарки? А то я не знаю, сколько это стоит! Ира, ты уж прости, у нас не прибрано, я сейчас, – Татьяна словно опомнилась: начала собирать игрушки, вещи на полу, собрала посуду со стола, вынесла на веранду, кинулась заправлять детскую кроватку.
– Да не суетись ты, что я, не понимаю… Дети маленькие, муж всё время на работе. Загнала ты себя, Танька, в кабалу…
– Ты проходи, сейчас обедать будем. Вещи можешь отнести в ту комнату, ты сама всё знаешь, – не обращала внимания на слова сестры Таня.
– Тань, можно я у вас праздники проведу? В городе мне как‑то одиноко. Подругами и друзьями я не обзавелась. С коллегами уже отметили, теперь все дома семьями, я не хочу встречать Новый Год с родителями. Снова слушать мамины причитания, как плохо мы живём и к чему наша страна катится, и так далее, – я не выдержу.
– Конечно! Только у нас не как в городе… Сама понимаешь… Но мы весело отмечаем.
Ира достала из сумки большой пакет с мандаринами, конфетами, пряниками. Племяннику вручила плюшевого лисёнка, он не взял, прятался за маминой юбкой.
– А что ёлки у вас нет? – удивилась Ира, заглянув в хозяйскую спальню.
– Ой, какая ёлка?! Дети маленькие, завалят, игрушки перебьют, поранятся. Чуть подрастут, потом ставить будем, – лукавила Таня: нет у них ёлки и не было, не обзавелись пока. Живых елей и сосен в этих краях никогда не было, степи кругом. Кто любил живые деревья, везли из города. – Гирлянды повесим повыше и всё.
– Ясно! А Вовка, что, опять на работе? Ты ещё скажи, что он в Новый Год работать будет?
– На работе. Всё возможно, – отвернулась Татьяна, – мы его в последнее время совсем не видим… Поздно приезжает, рано уезжает…
– Да у вас всегда так было, – попыталась успокоить её Ира, она видела: что‑то не так в семье Тани.
– Да, – вздохнула тяжело Татьяна. – Ты лучше расскажи, что ты с Колькой сделала? Вернулся из города – как подменили. Затих. Володя говорит, избегает его. Что ты с ним сделала? Признавайся, – с хитрецой улыбалась Таня.
– Ай, ничего я с ним не делала. Это он мне сделал! Замуж позвал.
Татьяна нисколечко не удивилась, она с любопытством смотрела на сестру, натягивая на Ваньку колготки. Ира уплетала с блюдца абрикосовое варенье с хлебом, поглядывая на Наташу.
– А ты? – не выдержала Таня.
– Что я?
– Отказала? Поэтому он такой?
– Нет. Но и не согласилась. Думаю, – отвечала довольная собой Ира.
– Ох, Ирка, ни себе ни людям! Хороший ведь мужик.
– Я его не держу.
Сёстры весь день болтали. Ира играла с детьми. Пыталась подружиться с Ванькой, но тот всё время пятился от неё и прятался по углам. Вечером, когда хозяйка управилась, а дети улеглись спать, Татьяна достала бутылочку домашнего вина. Поставила на стол простые домашние закуски, гранёные стаканы, и девчата просидели до глубокой ночи, вспоминая детство, школу, одноклассников, детские и взрослые мечты. Таня с интересом слушала рассказы сестры, кто кем стал из её школьных товарищей. Она‑то о своих ничего не могла рассказать.
