Ученица мертвой белки. Книга 2

– Мы, Ян и Казимир из рода Латишей, издревле служим смерти и, сколько служим, никогда не позволяли себе идти живым на уступки. Смерть, герой, не терпит компромиссов! – сказала первая или вторая тень – в голове у Янки все перемешалось. – С чего ты взял, что мы позволим тебе выбирать?

Охотник сильнее расправил плечи, сделавшись как будто выше.

– Да потому что сами вы не способны причинить вред Создателю! Закрыть портал, туман напустить – это для вас не проблема. Но до Человека вам не дотянуться. Руки коротки!

Замерший на мгновение воздух, будто опомнившись, резко поднял ввысь туманные облака, те запетляли кругами между могил, ветер взвыл, объемля собою небо и землю, грохот и треск взорвали окутанный пеленою могильник, и осколок мраморной плиты просвистел перед лицом Охотника, острым краем полоснув по скуле. У Янки подкосились ноги. Не чувствуя ступней, она еле держалась, чтобы не упасть на мертвую землю. Но шквал стих так же стремительно, как начался. Фигуры в балахонах отступили.

– Что скажешь, Казимир? Подождем?

– Подождем… – ответила тень.

И Охотник потянул за собой пошатывающуюся девушку вдоль аллеи кладбища, между могил, крестов, постаментов сквозь белесый туман.

– Откуда ты знал, что они меня не тронут? – шепотом спросила Янка.

– Я не знал.

Под надвинутой на брови шапкой сталью сверкнул взгляд. Девушке сделалось не по себе. «Оборотень», – безотчетно пронеслось в ее голове.

Спутники достигли ворот кладбища, здесь же оканчивалась стена тумана, а за ней, минуя небольшую поляну, вдалеке виднелись деревянные изгороди и покатые крыши деревенских изб. Жизнь? После обители смерти и тумана жизнь казалась чем‑то нереальным, сверхъестественным.

– Что думаешь: местные дружелюбны или враждебны? – спросил Охотник, ступая по зеленой некошеной траве.

– Дружелюбны… надеюсь, – ответила Янка.

– Признаться, я рассчитываю на обратное. Я жду нападения, повода без зазрения совести пустить врагу пулю в лоб. Покормим Латишей кровью – авось и сподобятся открыть портал!

Не успела Янка выразить возмущение по поводу этого сомнительного, отдающего бесчеловечной практичностью заявления, как почва буквально ушла из‑под ног и спутники с криками провалились под землю, туда же полетели прикрывавшие дыру пучки травы. Больно ударившись о дно, Янка замерла, уставившись на врытый посреди ямы остро заточенный кол. Стоило представить, что могло статься, угоди они в самый центр ловушки – ее будто окатило ледяной водой до несносных мурашек.

– Осел я, остолоп! Рано расслабился! Непростительно! – ругал себя Охотник, поднимаясь на ноги. – Чертова волчья яма! Надо же было так по‑глупому попасться!

Ситуация выходила скверная: глубиной в два человеческих роста, с отвесными краями, яма поглотила путников, казалось, безвозвратно. Напрасно Охотник ощупывал края в надежде найти, за что можно было бы зацепиться – прочные и гладкие стены делали ловушку безукоризненной.

– Смотри! – позвала Охотника Янка.

Сверху донесся шум, и в яме разом потемнело.

Множество лиц, образовав полукруг по кромке рытвины, заслонили собою свет.

– Помогите! Вытащите нас отсюда! – тут же выкрикнула Янка.

Охотник не спешил, предчувствуя недоброе. Люди наверху о чем‑то совещались, громко галдели, спорили, экспрессивно жестикулируя. Кто‑то опустил вниз алюминиевую палку с петлей на конце, затем поспешно вытащил приспособление. Охотник брезгливо поморщился.

– Ловчая петля… – скорбно заметил он.

В конце концов на дно спустили веревочную лестницу. Охотник пропустил девушку вперед, после поднялся сам. Предчувствие не обмануло его: на поверхности путников встретил ряд направленных на них стальных вил. Мужчины – сплошь бородатые, в льняных рубахах, жилетах из черного велюра и темно‑синих штанах свободного покроя, вооруженные «трезубцами» – имели свирепый вид. Женщины, стоя поодаль в длинных юбках с цветочным орнаментом, зеленых кружевных фартуках поверх блузок светлого льна, молча таращили глаза.

– Кто вы и что привело вас в Добрую деревню? И наши деды не припомнят случая, чтобы к нам забредали чужаки, – гнусавя, выпалил самый старший на вид; скалясь, он обнажил неровные зубы.

Янка, пребывая в крайней степени напряжения, ежесекундно ожидала начала кровопролития: случилось то, чего желал Охотник – повод выстрелить налицо. Однако ее спутник отчего‑то медлил, что еще более усиливало напряжение. Чем больше девушка нервничала, тем стремительнее теряла контроль. И ложь вновь потекла рекой – без смысла, без отчета…

– Мы посещали кладбище, – заговорила она, зачем‑то подняв руки выше головы. – У нас тут родственники похоронены.

Первыми зашушукались девушки за спинами своих богатырей. Рука Охотника легла на кобуру за поясом, а чуткий слух его уловил из неразборчивого шепота постоянно повторяющееся слово «крысы».

– Родственники, говоришь? А не врешь ли? – вновь подал голос старший, с подозрением глядя на девушку. – Как зовут родственников? – Бородач с вилами приблизился на шаг.

– Ян и Казимир Латиши, – ответил за нее Охотник, выставив вперед руку с пистолетом. – Дернешься – пристрелю!

Атмосфера накалилась до предела. Мужчины, за исключением того, которого Охотник держал на мушке, в замешательстве переглядывались, вилы в их руках ходили ходуном. Вдруг одна девушка, совсем молоденькая, с веснушчатым лицом и волосами цвета солнца, выступила вперед.

– Не стреляй в отца, Крысолов! Прости его за неучтивость! Отец, – девушка посмотрела на старшего, – ты же видишь: это – он! Спустя столько лет мы дождались спасения!

– Опустите вилы! – сказал старший.

Богатыри с видимым облегчением воткнули вилы в сырую землю.

– Как ты назвала меня? – спросил Охотник, опуская руку.

– Крысолов, – повторила девушка, – из рода Латишей – чародеев этих мест. Крысолов, предсказанный судьбой.

Восторженные слова девушки прозвучали пафосно и нелепо.

– Допустим, – без особого энтузиазма проговорил Охотник. – И что, по преданию, я должен сделать?

– Что предсказано – уничтожить крыс! – несколько раздраженно ответил старший.

– Как я понимаю, ваши старания успехом не увенчались? Не велика для грызунов волчья яма? – Охотник кивнул на ловушку.

– Крысолов, наши враги – не грызуны, а истые чудища! – проникновенно и с дрожью в голосе возвестил старший.

– Прошу, зови меня Охотником!

Прерванный репликой бородач продолжил:

– Охотник, наши крысы кормятся детьми!