Универсальный ключ успеха

Вдруг теплая рука коснулась головы, приятным баритоном окружили слова.

– Полина, вы напрасно пугаетесь. В моем кабинете никогда ничего не бывает, что может досадить, вызвать негатив. Успокойтесь. Все под контролем.

– Это у вас, у меня – нет.

Она отняла руки: зеленое свечение исчезло. Уголки губ дрогнули в слабой улыбке.

– И вправду ушло!

– Присаживайтесь. Я стульчик придвину к моему зеленому оазису. Видите, сколько тут зелени, и без всякого свечения.

 

Вдруг взвыли псы за окном. Лай, переходящий в заунывный вой возвращал к предощущениям больших неприятностей.

 

– В этом году необычно много бездомных собак, – сказал Евгений Борисович. – За зиму на территории завода собралась целая свора.

– Откуда они взялись?

– Очередная волна кризиса. Некоторым становится трудным прокормить себя, не говоря уж о собаке. Доллар скачет как припадочный: то вверх, то вниз.

– А почему из‑за какого‑то доллара столько неприятностей?

– Вы наверное знаете, что была «холодная война двух сверхдержав». Победила Америка. Но проиграла не Россия – проиграл весь мир. По праву сильнейшего ускорилось подчинение всего и вся в глобальном масштабе. Подчинение через доллар, через военную мощь, через междоусобные войны, через ложь и лицемерие. Глубоко законспирированное высокотехнологическое рабство. Но решать судьбы мира, думать за всех может только Бог, который где‑то далеко и одновременно растворен во всем. Кто берёт на себя его функции, явно рискует. Рискует окончательно расколоть мир баррикадами с последующими освободительными войнами, а то и предсказанным апокалипсисом. Поэтому священная задача – чтобы неминуемая гибель евро‑американской цивилизации не привела к гибели всего мира. Все‑таки многополярный мир – это лучшая альтернатива уразуметь Божественный замысел, создать гармоничную цивилизацию.

– Гм, где же наверняка больше присутствует Бог: в церкви? мечети?

– Церковь и мечеть – это самый короткий путь к Богу. Но воцерковление требует серьезных усилий над собой.

– А в церкви можно помолиться, чтобы было много денег? Я, все‑таки, думаю, будь в достатке деньги, решатся многие личные проблемы. Хотя бы муж не будет работать на двух работах, больше времени будет дома. Мы каждый год могли бы отдыхать на море. В нашем уральском краю мне катастрофически не хватает солнца.

– О достатке молятся. Однако не конкретно, чтобы приплыло в карман много денег. Пока рубль привязан к доллару, а доллар – это зло.

– Как же быть?

– Забыть о деньгах и жить для души. Потребность в деньгах сама собой утрясется. Многие вещи просто не нужны. И как раз те, за которые просят много денег.

Полина хохотнула. Евгений Борисович откинулся на спинку кресла, краешком глаз любуясь простодушной девушкой. Это царственное простодушие. Внешне Полина близка к идеалу телесной формы. Стройная, гибкая, с тонкой талией. Некоторые даже не подозревают, какое сокровище заключают в себе. Внешние данные Евгений Борисович ставил на первое место.

Он и сам тщательно следил за внешним видом. Всегда подтянутый, бодрый, с приятным ощущением мускульной силы. Собственные физические данные под строгим контролем: вес, осанка, завидный мускульный потенциал (отчасти занимался бодибилдингом), отсутствие болезней. Раз в год по собственному почину проходил медицинское обследование, совмещенное с профилактическим пролечиванием: массаж, ванны, процедуры и прочее.

Как‑то взял за правило, пред тем как поехать в санаторий (предпочитал российские с уникальными лечебными факторами) посещать косметический салон, где смягчали кожу лица, красили волосы, убирая седину, делали педикюр. Он пропитывался молодежным сленгом, одевал бейсболку, козырьком назад. Для пробы на пару с племянником шли на дискотеку. Восхищенные взгляды девчонок, их восторженный шепот, говорил, что попали в тему. На пару с племяшом снимали девчонок, как два генерала выбирают помощниц перед строем замерших контрактников женского пола.

Однажды ощутил себя настолько молодым, что по приезду в санаторий с ходу познакомился с двумя девчонками возрастом чуть за двадцать. Себя выдал возрастом чуть за тридцать. Три ночи они провели вместе. Девчонки потом признались, что у них впервые секс втроем; и такой он оказывается классный. Великовозрастному бой‑френду стало стыдно, что переусердствовал в сексе. Быть первым, уж точно не хотел. Благо, что всего на неделю прилетели подружки.

 

Евгений Борисович задумался, глядя на притихшую Полину, на её тонкие пальцы, бархатную кожу почти детской руки. Девушка явно неопытна, но гонор молодости страхует от самоуничижения. Это и хорошо и плохо. Может наделать ошибок, потратить уйму времени и сил на их исправление.

– Хотите, чайку, Полина. В это время у вас в техотделе чаепитие идет полным ходом.

– Хочу, если у вас найдётся чашка и ложка.

– Найдется и чашка и ложка, и всё, что вам угодно.

– Всё‑всё?

Брови Евгения Борисовича взметнулись вверх. Быстрый взгляд мгновенно оценил ситуацию. Растерянная девушка, сломанный компьютер, трудное производственное задание. Чтобы выбраться из такой ситуации, она пожирает его глазами, уже готовая выполнять указания.

– Сказать: есть все и ничего не надо – значит сказать, что жизнь остановилась. Новое перестало входить в неё. А это, – он пожал плечами, – это допустить к себе скуку. Это хуже тех собак, что воют за окном.

Гостья помолчала, вскинула брови, спросила с лукавой улыбкой:

– У вас, наверное, и чай особенный?

– Безусловно! Он особенный. Отчасти увлекаюсь фитотерапией. Сам составляю сборы трав. Вы знаете, иногда не хватает одного сильного ощущения, чтобы всё остальное встало на свои места.

Полина вздрогнула, мотнула головой:

– Как это?

Евгений Борисович, выдерживая паузу, залил кипяток в заварочный чайник, накрыл остроконечную крышку тканым полотенцем, расшитым красочными узорами. Присел напротив милой коллеги, не сводящей с него глаз.

– Если про чай, то так. Через пять минут в кружке заплещется янтарный напиток. В нём букет ароматов. Первый глоток – и воспринимаете сразу все. Но потом определяете доминирующий вкус и наслаждаетесь им.

– Никогда так чай не пила. В первой фразе вы намекнули на универсальность подхода. Тогда, если не про чай, то как?

– Так же. С небольшими оговорками.

– И что, много этих оговорок?