Универсальный ключ успеха
Вытаращенный зрачок пулемета возымел действие. Огненное отродье ухнуло на пол, словно дьявольский котел принял новую порцию плоти. Взметнулся огонь. Какие‑то мгновения котел бурлил, метая огненные блики. Лицо Старлея побагровело. Он выпустил из рук пулемет, схватившись руками за лицо. Острая боль прошила тело. Казалось, кожа на лице обгорела. Теперь он и есть Красная Маска Смерти из прозрений Эдгара По, перешедшая в другой мир.
Тревожась, что это действительно так. Действительно, на лице обгорела кожа, оголив пропитанные кровью мускулы лица, Старлей опустил руки, отвернулся от окна, поднял веки. Короткий вздох вырвался из коченеющей груди: глаза не лопнули. Он видит! Псы, точно по команде, сидели в линию, как второй рубеж охраны. У Порфирия зрачки мерцали тем же огнем, что бушевал в камере. Взгляд гипнотизировал. Старлей впился в эти зрачки. Вдруг багровые оттенки пропали, осталось обычное сияние кошачьих глаз. Бледно‑голубое сияние звездного неба.
Старлей повернулся к окну. В бледно‑голубом сиянии копошились фигурки. Маленькие человечки с огромными руками‑клешнями. Вдруг они разом повернули головы. Старлей в ужасе отпрянул. Эти лица искажены смертельной агонией. С выражением отчаяния, злости, жаждой мщения многие уходят из жизни.
Старлею довелось лицезреть на ужасающие минуты смерти. Мало кто умирает с любовью к прожитой жизни с надеждой на трансформацию этой любви, словно она и есть то русло, что вынесет душу в райские кущи благостной вечной жизни.
Умирают со злостью, с надрывом, со скрежетом зубов. Кто‑то в беспамятстве, захлебываясь рвотной массой, кто‑то с пеной в глотке, закатив глаза. Их не ждут в благостной вечной жизни. Их держит реальный мир. Держит богатством, роскошью, высшим набором физических наслаждений. Держит незавершенными делами по ликвидации конкурентов и врагов, вознамерившихся вырвать лакомый кусок жизни. Они не могут уйти – они поселяются рядом как призрак грядущей беды.
Такого отвратительного сосредоточия фигур, захлебывающихся в злости, Старлей не видал. Безумные взгляды, лязгающие челюсти, искаженные лица… Ба! Да тут полно знакомцев. В реальной жизни они были отъявленными негодяями, первостатейной сволочью, хладнокровными убийцами, гадкими лицемерами. И сколько еще не менее отвратительных морд, пусть не знакомых, но схожих по обуреваемой злости, безумной страсти крушить остатки доброго. Словно это доброе – причина безвременной кончины.
Старлей захлопнул окно. Голос дрогнул:
– Получилось еще хуже, страшнее, опаснее. Если они проникнут сюда, нам точно копец.
Псы окружили Старлея. Кот прыгнул на руки. И припадая к груди хозяина, обхватил лапами шею. Влажный нос уткнулся в человеческую кожу.
Они вместе. Но этого мало.
Глава 4. Дом для чувственного счастья
На дворе погожий майский день. Небо блестело яркой синевой. Искрилась молодая травка на газоне. Полина рассеянно любовалась этой сочной зеленью и первыми желтыми цветами. Сегодня она обулась в новые туфли на высоченном каблуке. С некоторым колебанием сменила привычные темные джинсы на модную юбку, наполовину обнажающую стройные ножки. Вот бы ещё курточку с получки сменить и тогда… тогда восхищенный муж исцелует её всю и сумеет довести до классной чувственной развязки.
Полина поджидала Евгения Борисовича, совершенно не думая о нём. Так поджидают служебный автобус, чтобы поехать в центральный архив. Редкий эффект расширения внимания открывал прежде неведомое разнообразие оживающей природы. Бронзовый жук и юркая ящерица, птичий щебет, стрекотание, воркование. Всё это создано для неё, стройной дивчины в модных обновках.
Сложный запах веет отовсюду. Сладковатый дурман заползает в сердце. Вот тонкие ноздри Полины трепетно вдохнули флюиды изысканного букета мужского одеколона, уже знакомого. Она повернулась. Улыбка тронула губы: элегантный джентльмен отлично вписался в чувственный пейзаж.
– Я вышел вовремя и даже чуть раньше, – произнёс Евгений Борисович. Мужской оценивающий взгляд пронесся по силуэту Полины. На миг в глазах вспыхнуло восхищение и понимание романтического настроя молодой женщины. Вечная жажда любви! В первом приближении – быть обласканной мужским вниманием. Его, увенчанного серебристой шевелюрой, не берут в расчет. В обыденном понимании он должен нянчить внучат и не распускать слюни на молодых дивчин.
Полина неожиданно ощутила: весенней разноголосицы прибыло с появлением старшего коллеги с репутацией эксперта. Может быть, эксперта не только в деловых бумагах, каких‑то там закупочно‑финансовых процедур? Спина её стала прямее, улыбка шире, тон дружелюбней.
– О, напротив! Я вышла подышать.
– После зимы не хватает кислорода. Что ж, пойдём потихоньку, не спеша, так сказать, плавно переместимся в пространстве, чтобы одновременно побольше вдохнуть свежего воздуха, ощутить весеннее тепло и не нарушить унылым и скучным диссонансом все эти весенние мотивы. В это время спешить не стоит, и вообще как говорят мудрые люди: «кто понял жизнь, тот не спешит».
– Вы поняли?
– Почти, и в достаточной мере, чтобы уметь наслаждаться простыми вещами. Простыми на первый взгляд…
Так обволакивая девушку приятными легко льющимися словами, в которых как бы между прочим, много любопытной информации, интересного смысла, пикантных подробностей, оригинального взгляда на обычные вещи, они дошли до автомобиля Евгения Борисовича. Это был Ситроен класса С5 золотистого цвета.
– У мужа подержанная иномарка с правым рулём. Мне необычно садиться там, где в нашей тачке место водителя, – сказала Полина, усаживаясь на переднее сидение. – У вас комфортнее. Наверное, дорогая машина? Мощная? Куча разных опций?
– Недешевая, – ответил Евгений Борисович. – Двигатель здесь трехлитровый. Диаметр цилиндров 87 миллиметр, ход поршня – 82, мощность – 210 лошадок. До ста километров за 7 секунд; учитывая габариты и передний привод, это эффектный разгон… Вам понятно, о чём я говорю?
– Не то, чтобы понятно, скорее привычно. У мужа говорить о машинах – любимая тема. Я его слушаю, поддакиваю даже, потому что ему приятно говорить о хороших машинах. А мне на самом деле приятнее ездить на хороших машинах. – Она звонко засмеялась. Евгений Борисович понимающе улыбнулся.
Полина продолжала рассуждать:
– Так вот она какая иномарка с шестицилиндровым двигателем! Зачем так много горшков?
Евгений Борисович знал, что тертые автолюбители называю горшками цилиндры. Не выказывая удивления, пояснил:
