Ушедшие: Наследие Предков

Джесс пока еще не сообщил Бирну о том, что хотел бы первым делом причалить к тем близким, но одновременно далеким берегам, которые он так часто разглядывает в бинокль. На протяжении уже нескольких лет. Всего лишь однажды он побывал там с дядей Иеном, Роном и одноглазым Сверром, заготовлявшим в низинах Чертога редкие лекарственные травы. С тех давних пор хмурый остров его просто очаровал. И в особенности загадочные знаки, которые суровый Сверр показал ему, в те дни совсем еще мальчишке, на серых камнях одной из испещренной многочисленными пещерами скал. Джесс много раз рисовал их потом по памяти, силясь постичь тайный смысл символов, и почему‑то был твердо убежден в том, что они каким‑то невероятным образом связаны с жуткой ведьмой из его детства. Хоть это и казалось маловероятным, однако возникшая при первом взгляде мысль слишком уж прочно обосновалась в разуме, найдя в его темных закоулках сильный отклик и ничем необъяснимую поддержку.

 

***

В деревне, как всегда, царила адская скукотища. Хотя бравые труженики‑односельчане наверняка поспорили бы сейчас с Джессом, горячо уверяя в том, что именно физический труд облагораживает человека, а посему является наилучшим из всех возможных занятий. Тем не менее, он сам не испытывал особого пиетета перед повседневной работой, усматривая в ней лишь самую обычную необходимость. Тем более, что многие из подобных деревенских тружеников за всю свою жизнь не прочли ни единой книжки, а после пары чарочек спиртного так и вовсе превращались в далеко не благородных существ, способных порой на любую пакость и подлость. Так и к чему тогда разделять людей по роду занятий? Джесс вот, к примеру, наиболее благородным существом считал пожилую Ханну – добрейшую учительницу деревенской школы, изо всех сил старавшуюся привить своим ученикам любовь к знаниям.

Накормив кур, гусей, коз и кроликов, Джесс нагрузил тележку плотными мешочками, доверху набитыми добытым позавчера с Роном известняком и отправился к дедушке Ли, чей причудливый и слегка разлапистый дом, расположенный на восточной окраине деревни, гораздо больше напоминал алхимическую лабораторию, чем нормальное человеческое жилье. Дед долго бурчал что‑то себе под нос, цокая языком и придирчиво заглядывая едва ли ни в каждый мешочек. Затем в который раз раздраженно спросил, когда Джесс наконец‑то притащит обещанную серу, а Джесс в который раз терпеливо ответил, что на Желтое Озеро отправится ни раньше, чем послезавтра. Старичок Ли любил притворяться, что ничего не помнит, хотя его памяти вполне мог позавидовать любой житель деревни. Ведь там надежно хранились целые кучи рецептов, чертежей и схем, а также множество объемных фолиантов, которые старик способен был цитировать едва ли не дословно.

– Сегодня ночью начнется великий парад планет. – хмуро изрек дед, покачав головою.

К чему именно он это сказал, Джесс не понял. Старик же, очевидно, ожидал какой‑то другой реакции с его стороны, вместо недоуменного молчания, потому что в сердцах махнул рукой и, отвернувшись, тихо выругался.

Что ни говори, а характер у него довольно‑таки скверный. Хотя Джессу ворчливый старик все равно нравился. Поскольку несмотря на все причуды и придирки, дед никогда не возражал, чтобы Джесс часами засиживался в его библиотеке, состоявшей из нескольких сотен книг. Настоящий источник знаний, который сложно переоценить, учитывая, что даже в Дивоне, как говорят, ни у кого нет настолько богатой коллекции.

Покончив, таким образом, с основными делами на сегодня, Джесс бросил тележку во дворе у деда и поспешно рванул на дальние виноградники, однако пролазил на их обширной территории почти битый час, прежде чем отыскал наконец беззастенчиво дрыхнущего Бирна, прикрывшего голову большой плетеной корзиной, вообще‑то предназначенной для сбора урожая. Ну что тут скажешь? Трудяга, да и только…

Джесс максимально бесшумно подкрался к растянувшемуся в тенечке другу и звонко шлепнул по дну корзины ладонью. Однако, вопреки ожиданиям, Бирн вовсе не подскочил, как ошпаренный, а лишь лениво высунул из‑под корзины взлохмаченную голову, словно черепаха вынырнувшая из панциря.

– Нааа… я‑то подумал, что это зануда Энди… – сонно пробормотал он. – Давай свалим куда‑нибудь, а? Скука ведь смертная.

– Так я за тобой и пришел. – хохотнул Джесс. – Не хотел отрывать от работы, конечно…

Бирн лишь поморщился, точно съел кислый лимон. Сколько его дядя ни старался, но так и не смог привить племяннику привычку к труду. Когда же Бирну надоедали нравоучения Энди, он просто удирал куда‑нибудь в густые леса, глубокие овраги или на горные вершины, где пропадал неделями, словно тот пресловутый кот, который гуляет сам по себе.

– Я видел огромную черную птицу. Вчера на Восточных склонах. – поведал он Джессу, лениво потягиваясь. – Реально громадную, почти как чертов летающий дом. С жутким ревом пронеслась у меня над головой и нырнула куда‑то в болота. Как думаешь, у нее там гнездо?

– А далеко ты в этот раз был?

– Почти до края Мухоморного Бора дошел. Четырех лисиц вечером приволок. Но ты уже дрых, наверно, когда я вернулся. Так мы пойдем на Болотины посмотреть, что к чему?

– Что еще за птица?

Бирн неопределенно передернул плечами и смачно зевнул, но Джесс понимал, что он нарочно тянет время.

– Не знаю я, блин. – наконец изрек он. – Дракон, наверное… По крайней мере рычал он, свистел и дымил, как сам Сатана. Хотя может и этот, как его там… самолет.

– Чего‑о? Самолет?? Горазд же ты заливать, Ри. И откуда он, по‑твоему, взялся? Ушедшие к нам на нем прилетели или сам долгожданный Мессия пожаловал? – звонко рассмеялся Джесс. – Нет‑нет!! Мы, конечно, пойдем на болота! Бросай ты уже эти дурацкие корзины, и валим отсюда, пока Энди тебя не хватился. А то он еще и меня припашет, до кучи. Твой дядя на подобные подлянки горазд.

Так они и поступили, заскочив в лачугу Бирна лишь за самым необходимым барахлом, чтобы уже через полчаса оказаться далеко за пределами восточных ворот Санкторума.

В лесу стояла приятная тишина, нарушаемая лишь мелодичным чириканьем птичек, да ласковая прохлада. Шагая вслед за почти беззвучно идущим другом, Джесс задумчиво проворачивал между пальцев одну своих самых любимых находок с глубин Затопленного города – широкую металлическую зажигалку с выгравированным на ее боковине изображением трех летящих в облаках самолетов, а также похожей на скарабея замысловатой крылатой эмблемой и надписью «Wings of War» на крышке. Это означало «Крылья Войны» на одном из тех устаревших языков, которые использовались еще до введения незадолго до Потопа единого дженералинга и сейчас встречались только на страницах старинных книжек. Понятно, конечно, что Бирн наверняка насочинял про самолет, да и вообще бессовестно выдумал всю эту историю про загадочную птицу, но отчего‑то сердце билось все быстрее, и не терпелось как можно скорей добраться до отдаленных Болотин. Однако учитывая, что сейчас уже почти полдень, дойдут они дотуда лишь завтра утром. Если, конечно, не решат продолжить свой путь после захода солнца, что вряд ли.