Ужасный Круз
В эмоциональном плане я просто не смогу жить, если буду знать, что из‑за меня перестало биться чье‑то сердце.
А потом еще и в тюрьму придется сесть, это мне тоже не по душе. Не то чтобы я неженка и все такое, но в еде я разборчива, да и никогда не жила с кем‑то в одной комнате. Зачем начинать сейчас?
К тому же я вроде как уже достигла лимита грехов за последние три десятилетия. Убить кого‑то теперь, извините за каламбур, убийственно излишне. Как будто я присваиваю себе всю плохую прессу, доступную жителям города Фэйрхоуп, Северная Каролина.
Опять эта Неряшка Несси. С нагулянным ребенком, тяготением к дракам и внезапными убийствами.
(Об инциденте с дракой я расскажу, когда настанет время. Для этой истории нужен контекст.)
Итак, теперь, когда мы выяснили, что я точно, определенно, безусловно, без сомнений не пыталась никого убить, я должна заявить:
Габриэлла Холланд заслужила свою смерть.
Один
Теннесси
Вероятность того, что я убью кого‑нибудь в закусочной в тот солнечный, невзрачный полдень, равнялась девяносто девяти целым девяти сотым процента.
Подросток в желтой толстовке Дрю[1], с разноцветными брекетами и обкуренным выражением лица намеренно уронил вилку под стол у красного винилового диванчика, на котором устроился.
– Упс, – криво усмехнулся он. – Какой я неуклюжий. Поднимешь или как?
Он одарил меня ухмылкой, состоящей из металла и кусочков бельгийских вафель. Трое его дружков загоготали, пихая друг друга локтями и многозначительно подмигивая.
Я равнодушно посмотрела на него, размышляя, отравить или задушить. Яд, решила я, подойдет больше. Может быть, это и оружие трусов, но, по крайней мере, я не рискну сломать ноготь.
Острые и покрытые гелем ноготки, как у Карди Би, были мне дороги.
А его шея – бесспорно нет.
– У тебя что, нет рук?
Я лопнула шар из розовой жвачки прямо у его лица, хлопая накладными ресницами и играя назначенную мне этим городком роль пустоголовой белобрысой куколки, малограмотной и обреченной веки вечные подавать бургеры.
– Есть, и я с удовольствием покажу тебе, на что они способны.
Его друзья взвыли, некоторые даже закашлялись, хлопая в ладоши и наслаждаясь представлением. Я почувствовала, что Джерри, мой босс, смотрит на меня из‑за стойки, яростно вытирая ее тряпкой примерно того же возраста, что и я.
Его взгляд говорил не сплюнуть «случайно» жвачку в их разливную газировку (Тим Трапп это предвидел. Он уже намекал, что я должна стать проституткой, чтобы оплатить колледж сыну). По‑видимому, мы не могли позволить себе ни судебные издержки, ни сомнительную репутацию.
Джерри был владельцем «Джерри и сыновья». Единственная проблема с этим замечательным названием заключалась в том, что никаких сыновей не было.
То есть были, конечно.
Парни живы и все такое, но они просто‑напросто лентяи, спустившие свои незаработанные деньги на женщин, азартные игры, алкоголь и финансовые пирамиды. Именно в таком порядке.
Я знала, о чем говорю, потому что это они должны были работать здесь посменно, и все же большую часть времени здесь работала только я.
– Проблемы, Тернер? – Джерри жевал табак. Листья придавали его зубам странный желтоватый оттенок мочи. Он многозначительно посмотрел на меня из‑за прилавка.
Блин.
Пришлось сцепить зубы и сделать, что нужно.
Но я не выносила озабоченных подростков, которые приходили только для того, чтобы заглянуть мне под платье.
Официантки Джерри (или, точнее, только я, так как была здесь единственной официанткой) носили довольно откровенные платья, потому что, по его словам, благодаря этому они (опять же я) получали больше чаевых. Вовсе нет. Нечего и говорить, что форма была обязательной. В бело‑розовую полоску и короче некуда.
Поскольку я была довольно высокой, половина задницы оказывалась на виду, стоило мне в этом наряде наклониться. Можно было бы присесть на корточки, но тогда я рисковала показать кое‑что более интимное, чем ягодицы.
– Ну? – Парнишка в желтом худи стукнул кулаком по столу, отчего зазвенела посуда, а тарелки с горячими пышными вафлями подлетели на дюйм. – Мне что, придется повторить? Все знают, почему ты в этом платье, и вовсе не потому, что тебе нравится ветерок.
«Джерри и сыновья» была той самой закусочной в маленьком городке, которую вы видели в кино и думали, что такая дыра не может существовать на самом деле.
Клетчатый черно‑белый линолеум, видавший лучшие времена, – возможно, в восемнадцатом веке. Потрепанные красные виниловые диванчики. Музыкальный автомат, который внезапно и без предупреждения выдавал «All Summer Long» Кида Рока.
И в подтверждение славы Джерри – стена, увешанная фотографиями, на которых он обнимает знаменитостей, остановившихся в нашем городке (а именно, двух профессиональных бейсболистов, заплутавших по дороге в Уинстон‑Салем, а также танцовщицу Мадонны, которая на самом деле приехала сюда специально, но только чтобы попрощаться с умирающей бабушкой, и выглядела как женщина, только что лишившаяся родного человека).
Еда была в лучшем случае сомнительной, а в худшем – опасной; все зависело от того, был ли наш повар, Коултер, в настроении вымыть овощи и птицу (в одной чашке) перед тем, как их приготовить. Он правда был отличным парнем, но я бы предпочла толченое стекло тому, чего касались его руки.
Тем не менее закусочная была забита до отказа: подростки посасывали молочные коктейли, дамы наслаждались прохладительными напитками после шопинга на Главной улице, а семьи заходили на ранние ужины.
То, чего «Джерри и сыновьям» недоставало в стиле и вкусе, они компенсировали своим элементарным существованием: это была одна из немногих закусочных в округе.
Фэйрхоуп был настолько маленьким городом, что найти его можно было только с помощью микроскопа, карты и больших усилий. Он был таким маленьким, как член самого ужасного бывшего. И еще этот город был настоящей капсулой времени.
[1] Толстовка фирмы «Дрю», основателем которой является Джастин Бибер.
