В небесах Аурелии

Конечно, он знал про приезд Эвы и постоянно видел ее в лагере. Но у него не было времени даже дух перевести. Кира завалили делами: во время прохождения программы подготовки он оставался консультантом строительства корабля. К тому же даже после случайной встречи с Эвой ему нужно было какое‑то время, чтобы прийти в себя, и от этого было не легче.

Через пару дней он все же вызвал Эву к себе. Кир жил один в просторной палатке защитного цвета (рядовые участники жили по двое или по трое). Лагерь был довольно большой – первый этап проходило двести пятьдесят человек из разных стран. Эва оглядела обстановку: кубинские сигары, виски Jack Daniels, гитара, любимые бумажные книги, походные ботинки защитного цвета. Все было таким успокаивающе‑знакомым.

Они вспомнили встречу в Каракасе.

– Мне тогда казалось, что вы правда перенеслись из прошлого, – призналась девушка.

– Меня погрузили в криокапсулу в конце 1960‑х годов и только недавно разморозили. Сейчас это возможно, – заверил ее Кир. Он посмотрел на ее лицо, и ему стало смешно.

– Только, пожалуйста, не говори мне, что ты сейчас размышляешь, правда это или нет.

– Вы позвали меня, чтобы прикалываться? – поинтересовалась Эва с легкой досадой.

Киру хотелось хлопнуть себя по лбу. «Господи, что я несу?», – думал он.

А Эва задумалась, почему его глаза всегда скрывали оранжевые очки. Точно не из‑за зрения. Ее взгляд упал на семейное фото Кира. Видимо, дочка и жена. Да, здесь все было иначе.

Под ледяным взглядом Бьянки Кир не решился оставить фотографию дома, а прятать ее здесь было как‑то совестно.

– Я занимаюсь этим вопросом. Поверь мне, – сказал он Эве твердо, догадавшись, о чем та думает.

И впервые за весь их диалог девушка улыбнулось не натянуто.

Узнав о решении, Бьянка выслушала его молча и вообще не возражала, пока он собирал вещи. Провожала его тоже без всяких эмоций. Это удивляло и настораживало. Уже на базе Седов заполнил электронные документы на развод и их отправил жене.

 

* * *

 

У Эвы в тот день выдалась очень неудачная тренировка. Курсанты проходили специально подготовленную полосу препятствий – там были и шины, и веревочные сетки, и разные другие объекты. Девушке не удалось преодолеть высокий деревянный барьер, пальцы соскользнули, она оказалась в грязи.

Приятный русоволосый парень, кажется, из физиков, помог ей подняться. Эва попыталась шагнуть и поняла, что подвернула лодыжку.

Раздался свист инструктора.

– Маркетт, хватит покорять высоты! – скомандовал он. – Серна, проводите девушку в медпункт!

Русоволосый парень проводил хромающую девушку до центрального корпуса. Эва отпустила его у входа – итак отвлекла от тренировки, и сама направилась в лазарет. Девушка слышала, что на базу приехала жена капитана, но неожиданно наткнулась на неприятную картину: в одном из коридоров Кира обнимала Бьянка Седова. Настроение сразу упало, радость от приезда улетучилась. Не улучшало ситуацию и то, что Эва пробиралась вперед, придерживаясь за стену, хромая, со сбитыми локтями, в испачканной форме. Бьянка была высокой, стройной, с длинными прямыми темными волосами, но держалась как‑то скованно. Не похоже, что это место ей нравится. Хотя сейчас она выглядела хозяйкой положения. Эва отвернулась и постаралась незаметно исчезнуть.

 

– У физиков сегодня вечеринка, – сказала ей вечером соседка по палатке. – Не хочешь поехать? Доберемся до пляжа, а ночью ребята договорились, что приедут автобусы, чтобы всех забрать. Они обещали чашу с пуншем.

Главным условием всех вылазок было возвращение в лагерь до отбоя – до одиннадцати вечера. На территории лагеря был свой бар, где можно было выпить травяной чай с мятой, имбирный напиток, кофе, овощной фреш – томатный или морковный. С соседней фермы привозили свежее молоко, многим оно напоминало о детстве. Но молодежь тянуло на подвиги – лагерь все же не армия, иногда его разрешалось покидать. Кто‑то в выходной ездил по окрестностям, а еще можно было покататься на серфе или погулять среди сосен. Кто‑то вечером наведывался в виртуальный кинотеатр и даже в бар в соседнем городке – у инструкторов для этого было больше возможностей. Конечно, пьяным в лагерь никто не возвращался – внутренние правила были строгие, но время от времени отдыхать не возбранялось.

Эва помнила, как они отправились на вечеринку на пляж, как доехали, но дальше вечер терялся в черных провалах. Она пила пунш, потом что‑то покрепче, вроде бы ее кто‑то тащил, а она визжала, что‑то пыталась доказать, объяснить…

Девушка очнулась в чужой палатке. Голова тяжелая, в ушах шумит. А утро за тканевым пологом казалось ласковым, от легкого ветерка шелестели сосны.

 

Конец ознакомительного фрагмента