В паутине фальшивой жизни

Определить с кем имеешь дело – задача не из легких. Путаны ошивались на многих улицах города Эльтон, как, вероятно, и других городов. Но их ориентация и пол не были написаны на морде «роба». Выглядели они все одинаково, как, впрочем, и все «робы» для создания иллюзии равенства. Лишь голос мог помочь определить кто перед тобой – «робо‑мужчина» или «робо‑женщина».

Профессия древности еще жила, в отличие от многих других. Экономисты, бухгалтера, юристы, переводчики, охранники и многие другие специальности, на которые ранее тратились время и средства – все они остались позади. Доставщиков и водителей в привычном понимании, как таковых уже тоже не существовало, поэтому Никс был своего рода курьер‑разгрузчик‑отправитель‑наблюдатель. Многие занятия объединились в одно большое ремесло, чтобы максимально занять людей. Автоматизация не прошла мимо и целые предприятия по выпуску продуктов питания или лечению людей были всецело в руках «дроидов». «Робы» наблюдали со стороны или поддерживали существующую систему в виде: подойди‑подай‑уйди‑не мешай. Всех все устраивало и все были довольны. Или не всех, но «дроидов» это мало волновало. Их в принципе ничего не волновало.

Никс давно уже не видел «гвардию» – аналог старой полиции, о которой рассказывал ему отец. Раньше, когда люди еще пытались бунтовать, они были повсюду. В центре города, на его окраине, в барах, в инженерных центрах не могло не быть хотя бы одного «гвардейца». Они контролировали все и пресекали все попытки восстать против системы. Но шло время и «робы» успокоились, а «дроиды» перестали появляться на людях. Так вошли в эту жизнь «тени», а некоторые из тех, кто был рожден позже после 2060 года про них даже не слышали.

Если ты можешь контролировать свое сознание «наниками», если можешь позволить себе установку импланта в процессе поедания этих самых «наников», если настоящих людей ты уже давно не видел и вряд ли увидишь вообще, если нет смысла выяснять, что какой‑то хрен перегородил тебе путь по дороге домой, то и нет смысла в том, чтобы контролировать преступления – они просто исчезли. Случались стычки и разногласия в основном из‑за забытых к приему «наников», но они быстро заканчивались перемирием. И то это случалось так редко и между какими‑нибудь «скандальными» личностями, что конфликт мог дойти максимум до словесной перепалки. Те же, кто был целиком личностью уравновешенной – про его существование вообще могли не вспомнить и это было лучшим вариантом. В городе, где каждый жил, как в тумане и плену собственного разума, каждому из «робов» было не до этого.

Никс осушил залпом бокал «желе» – некую субстанцию, которая растворялась в «робе» без остатка, в один момент пьяня его и смазывая каждую его деталь. Так что прием «желе» был некой необходимостью. Но с небольшим выбором – с возможностью «опьянения» или без. Это было единственным развлечением в этом мире и Никс всегда выбирал первый вариант. Винтик в его мозгу, отвечающий за трезвость, сильнее стукнул по шарнирам души. Легкий туман заполнил «робо‑глаза». Ясность ума забежала за границу отказа и спряталась где‑то там, словно сморщенный от дождя кот.

Никс ткнул в пункт «Повторить» на огромном прозрачном табло, и огромная автоматическая машина под руководством «роба» уже наполняла следующий его бокал.

Никс сидел в одном из баров, находящихся рядом со своим «боксом». Сегодня он решил позвать Вини. Он был его, если можно так выразиться, другом. Вини тоже был курьером‑доставщиком, но с небольшим изменением – он доставлял товары напрямую в «боксы», а не на склад, как Никс. Познакомились друг с другом они давно. Вини часто наведывался к Никсу с пакетами скарба. В один из вечеров, когда Никс уже был изрядно пьян, он поинтересовался у Вини, как бы невзначай:

– Слушай, ты так часто бываешь тут, я запомнил тебя по походке. Выпить не хочешь?

– В смысле в баре? – ответил Вини.

– Ну да, ты ж так часто заходишь, а выпить, – мы и не выпивали никогда. Я и подумал, почему бы не выпить, что скажешь?

Вини согласился и теперь они частенько посещали один из баров неподалеку. Какое‑никакое развлечение и для Никса, и для его приятеля.

– А сколько мы уже знакомы? – поинтересовался Никс у Вини, который сидел рядом с ним за столом и потягивал свою «желешку».

– Кажется это было в году семьдесят восьмом.

– То есть, ты хочешь сказать десять лет прошло? – удивленно поднял «робо‑брови» Никс.

– Ну что‑то типа того.

– Подожди, десять лет мы торчим в этом баре и ровным счетом ничего не поменялось?

– Нет, почему, поменялся вкус этого пойла, по мне так оно стало противнее, – Вини был явно грустным в последнее время. – Наверное рецепторы «разболтались», а «кредитов» на замену хрена с два.

– Ну не отчаивайся, может найдешь работенку получше, – хихикнул Никс.

– Очень смешно, все мы знаем какая работенка у нас будет следующей.

– Да уж.

Имитация выпивки была, как всегда, на высоте. Но когда выходишь из «вирта», вся симуляция затуманенного сознания возвращается с молниеносной скоростью и через 5 минут ты снова становишься «трезвым». Точнее ты становишься трезвым сразу же, только мозг какое‑то время продолжает обманывать тебя. По типу того, если ты ночью включишь яркий свет. Мозг. Странное вещество. Миллион лет эволюции привели его к этому моменту. К запутанной паутине связей. Человек научился управлять тонкими извилинами серого вещества и подключаться к нему, подобно шнуру, запитывающему центральный процессор исполнительной машины с отделом контроля сознания.

– А ты часто общаешься с коллегами по цеху? – Никсу всегда была интересна настоящая беседа без заморочек и делового жаргона.

– Да нет, практически никогда. Мы получаем заказ и в путь. Ты один из тех, с кем удается поговорить о жизни, которой нет, – теперь уже хихикнул Вини.

Он осушил остатки бокала и запросил новую порцию.

– Ко мне в основном заглядываешь ты и еще пару «робов». Других курьеров я в принципе у себя на доставке в «бокс» и не встречал, – сказал Никс. – Подожди, сейчас вспомню, одна из них Тори…

– Ага, знаю ее, – вставил Вини. – Та еще стерва, по мне так она недолюбливает мужиков.

– И Лем, кажется, – продолжил Никс свои рассуждения по поводу встреченных им вживую доставщиков, не замечая вставки Вини.

Вини уже был изрядно «пьян», точнее был пьян его мозг. И когда это происходило, он позволял себе максимально расслабиться. Выкрикивал пошлые шутки или громко смеялся, что выходило за рамки дозволенного. Пару раз его даже просили вернуться к себе и «проспаться» – попросту дойти до своего «бокса» и выйти из «вирта». Вот и сейчас он был близок к некой своей кондиции, когда он будет готов исполнить непридуманные им номера, но еще держался молодцом.

– Смотри, эта сука меня голосом изводит, противный такой.

Никс подумал, что он опять хочет нарваться и говорит это одной из «робо‑девиц», сидящих поодаль от них. Но он продолжал говорить про курьера Тори. Видимо не все еще успел высказать про нее.

– И когда мы с ней пересекаемся, от нее холод исходит, как от «рефрика».

– Да и от тебя холод и сходит и от меня вроде, мы же «робы», ты не забыл?

Вини пропустил вопрос мимо «робо‑ушей».