В тёмном костре рябин

– Бери пироги, Миха, ешь, и пойдём на речку купаться, – сказал он.

– Что, прямо с утра? – возмутилась Татьяна Борисовна, – С утра вода холодная. И вообще, саженцы поливать надо, в обед опять жара будет, и воды из колодца надо натаскать.

– Миша, иди ко мне, – тихо позвала мальчика Катя.

– Я здесь хочу, – простодушно ответил ребёнок, протягивая руку за пирогом, а затем, сжав его в ладошке, впился в мягкое тесто белыми мелкими зубками.

– Да пускай здесь сидит, не мешает, – произнёс парень и опять пытливо посмотрел девушке в глаза. И она опять быстро отвела взгляд, Матвей усмехнулся и обратился к Олегу, – Ну, рассказывай, брат, о своих планах. Здесь с молодой женой жить будешь или отделитесь?

– Я ещё не думал над этим, – ответил Олег, проигнорировав поданный матерью заварник и насыпав себе в кружку кофе из банки.

– Ты задаёшь бестактные вопросы, Матвей, – сухо заметила Татьяна Борисовна.

– Я задаю практичные вопросы, – ни капли не смущаясь замечания матери, продолжил Матвей, – Если здесь решите жить, значит, мне придётся сваливать и искать себе жилище, только и всего.

– Матвей, ты нам мешать не будешь, – снисходительно произнёс Олег.

– А вы мне, возможно, будете, – Матвей почесал затылок, снова взглянул на Катю, наклонившуюся над чашкой с чаем, – У вас же медовый месяц, страстные стоны твоей жены не дадут мне выспаться, а мне вставать рано, сейчас на ферме самая страда.

– А ну встал и пошёл отсюда! – не вытерпела Татьяна Борисовна, – Хам! Не умеешь себя вести, и за стол не садись с приличными людьми!

Матвей засмеялся, сгрёб в пригоршню пирогов, подмигнул Мише:

– Ты поел, Миха? Айда купаться! Кто быстрее добежит до ворот? Слабо меня обогнать?

Миша с восторгом принял вызов, соскочил со стула и побежал по узкой дорожке, выложенной красным кирпичом, к калитке. Матвей бросился за ним, но возле изгороди остановился, схватил полотенце, висящее на бельевой верёвке, и, толкаясь и смеясь, они выбежали за ограду.

– Катя, будет лучше, если ты сразу не станешь обращать внимания на выходки моего младшего сына, – с огорчением в голосе произнесла мать Олега, – Он всегда был такой необузданный. Не обращай внимания и не обижайся.

– Я не обижаюсь, Татьяна Борисовна, всё хорошо, – произнесла Катя, – Давайте я помогу вам убрать со стола.

– Да, убери, а мне уже на работу пора, и на обед что‑нибудь приготовь из того, что найдёшь в холодильнике, – ответила Татьяна Борисовна, вставая из‑за стола.

 

Матвей, размашисто гребя, подплыл к берегу, вышел, отряхиваясь от воды, упал на тёплый песок.

– А меня научишь так плавать? – спросил Миша. Всё время пока Матвей плавал, мальчик с восхищением наблюдал за ним.

– Научу, – пообещал парень, – И недели не пройдёт, как ты будешь плавать лучше меня.

– Правда? – недоверчиво переспросил Миша.

– Правда, – серьёзно кивнул Матвей, – Ты чего худой‑то такой, неужели мамка плохо тебя кормит?

– Катя? – улыбнулся мальчик, – Нет, Катя очень вкусно готовит, вот увидишь!

– Ну а чего тогда рёбра торчат? Ешь плохо?

– Это я такой есть.. – вдруг смутился Миша, – Я очень кашу манную люблю с вареньем, и Катя мне её часто варит.

– А чего ты мамку по имени называешь?

Миша вдруг подобрался, с опаской оглянулся и, удостоверившись, что никого рядом нет, обхватил ручонками шею Матвея и прошептал ему в самое ухо:

– Катя мне не мама, только никому‑никому об этом не говори! Я только тебе сказал. У меня есть мама, другая… Но я Катю люблю и хочу быть только с Катей, вот!

– Ты, что, от родной мамки сбежал? – Матвей удивлённо посмотрел в детские чёрные глаза.

– Нет, – поспешно замотал головой мальчик, – За мной приехали, в детдом забрали, я так плакал… Но Катя меня забрала. Я вместе с Катей в общежитии жил, мне только с Катей хорошо! Я даже сам уроки делал, чтобы Катя не сердилась, вот!

– Понятно, – кивнул Матвей, внимательно взглянул на него, задержавшись взглядом на худых выпирающих позвонках и ключицах, затем потрепал мальчика за вихры, – Тебя подстричь надо. Пойдём‑ка домой, у меня штука такая есть, называется машинка для стрижки. Я тебя сам ею подстригу, а то в жару с такой гривой нехорошо.

Миша с готовностью согласился. Хоть он и побаивался жужжащей машинки, но не говорить же Матвею об этом! Ради Матвея он и не только неприятное жужжание машинки готов вытерпеть. Они оделись, стряхнули песок с полотенца, и пошли по узкой тропинке.

– Олег к тебе как относится? – вдруг спросил Матвей, – Не обижает?

– Никак не относится, – простодушно ответил мальчик, – Не обижает. Когда он приезжал к Кате, она всегда отводила меня к тёте Гале, чтобы я не мешал. И я сидел и ждал, когда дядя Олег уедет. А когда он уезжал, я радовался. И Катя радовалась.

– Чему радовалась?

– Тому, что он уехал, – пояснил Миша, – Когда он приезжал, Катя сразу грустная становилась.