Виноват кофе

– Начинается только мой нервный срыв, – перебила Кристина. – И то, что у него красивый ремонт, не отменяет того факта, что он хамло!

От одной мысли об Илье у Кристины закипала кровь. Она приходила к нему уже шесть раз, и каждый раз было одно и то же: его хмурая рожа в дверях, короткие инструкции, два часа уборки и равнодушное «неплохо» в конце.

Кристине казалось, что у нее скоро начнется тик от этого «неплохо». Она сама не понимала, зачем лезет из кожи вон, пытаясь выбить из Ильи одобрение, но она не могла остановиться.

– Я все равно не понимаю, почему ты продолжаешь к нему ходить, – брюзжала Ирка. – Ты ему перемыла всю хату после ремонта, две недели туда как на работу ходишь, сколько можно? Тебе не кажется, что он тебя просто внаглую эксплуатирует?

– Вообще‑то нет. Я все посчитала, – тоскливо сказала Кристина.

– В каком смысле посчитала?

Кристина поняла, что пробежка не удастся. Убавив скорость на беговой дорожке, она перешла на спокойный темп.

– Я посмотрела, сколько примерно стоит клининг такой квартиры. Даже с учетом генеральной уборки после ремонта мне придется ходить к нему минимум до конца года, чтобы отработать сто двадцать тысяч.

– Тебе не кажется, что он наврал про цену, чтобы получить себе бесплатного раба? – подозрительно прищурилась Ирка.

– Нет, – помотала головой Крис. – Я уверена, он не врет. Да и зачем?

Илья был грубым и каким‑то злобным, но явно не врал ей про цену куртки.

– У тебя стокгольмский синдром, – авторитетно заявила Ирка. – Ты привязалась к агрессору и теперь оправдываешь его.

– Нет, просто я видела, какие шмотки висят в его шкафу. Все куртки, плащи и пальто сплошь брендовые и дорогущие. И обувь тоже.

– О‑о‑о, так твой гоблин – шмоточник? Интересно…

Кристина хитро прищурилась, размышляя, стоит ли делиться с Ирой еще одним внезапным открытием, но потом не сдержалась и решила рассказать.

– Знаешь, что интересно? У него есть комната, куда он меня не впускает.

– Чего?

– Того! У него в спальне есть дверь, она всегда закрыта. Я думаю, что это гардеробная, но странно, что он ее запер.

Кристина вспомнила, как подергала ручку, а Илья сказал, что там убираться не надо. Никогда. Она не стала спрашивать почему, но это показалось ей очень странным.

– Может, он извращенец и у него там всякие штучки для секса? Типа красная комната боли, – захихикала Ирка.

– Я ничего не хочу об этом знать, – скривилась Кристина. – И вообще, не похож он на извращенца.

– Тогда что? Может, он маньяк и хранит там расчлененные тела своих жертв?

– Ира, ну какие тела? Они бы разлагались и воняли, – закатила глаза Кристина.

– А может, он их бальзамирует? – парировала Ирка.

– Чушь! – отмахнулась Кристина. – Никакой он не маньяк.

– Да? А зачем тогда запирать комнату?

– Не знаю. Может, прячет от меня золото и бриллианты?

– У него есть бабки на хату в твоем районе и нет денег на сейф?

Кристине было нечего сказать, аргумент Иры был вполне логичным. С другой стороны, черт его знает, откуда у него эти шрамы. И деньги на такую квартиру. Кристина не знала, сколько ему лет, но выглядел он достаточно молодо. И при этом достаточно пугающе, чтобы она обращалась к нему на «вы». Может, он занимается чем‑то сомнительным и действительно хранит в кладовке деньги, добытые незаконным путем?

– В любом случае иметь закрытую комнату – странно, – протянула Ира. – Я бы на твоем месте узнала, что там. А еще лучше прекратила бы ходить к нему. Мало ли что.

Кристина покачала головой. Она решила, что будет убираться, пока Илья сам не скажет, что хватит. Но, несмотря на то что он не слишком высоко оценивал качество ее уборки, прощаться с ней почему‑то не спешил, продолжая использовать в качестве бесплатной рабочей силы. А Кристина уже сто раз прокляла себя за принципиальность.

– Слушай, если бы он хотел сделать мне что‑то плохое, то уже давно сделал бы. А закрытая комната – не мое дело.

– Это да, но мне теперь жутко интересно, что там.

– Мне тоже.

 

* * *

 

– Нет, Алексей Геннадьевич, это принципиальный вопрос. – Илья так возмутился, что вскочил с дивана, едва не споткнувшись о провод от рабочего ноутбука. – У нас были договоренности!

Илья разрывался между желанием бросить трубку и высказать шефу все, что он думает о немцах, которые приедут только через три недели, а уже выпили мозги через трубочку. И по поводу самого шефа тоже.

– Илюх, ну что ты такой упертый, – журчал Алексей Геннадьевич, не обращая никакого внимания на его возмущения. – Кабинет шикарный, сидеть будете вдвоем с Яшкой Лукиным, никто не будет мешать. Я считаю, что на финальной стадии проекта нам нужно чаще проводить живые совещания.

Илья сделал круг по гостиной, как заключенный на прогулке, и пошел на второй заход, обходя Кристину со шваброй, как препятствие на пути. Как будто он не знал, чем заканчиваются офлайновые встречи с Алексеем. Шефа хлебом не корми, дай повод что‑нибудь обмыть коньячком. Он слышал об этом не раз от старших менеджеров.

– Алексей, – Илья перешел на полуофициальный тон, который босс всячески поощрял, – я не буду ходить в офис пять дней в неделю, хоть увольняйте. Мы с вами еще на собеседовании оговаривали, что работать я буду удаленно, а в офис ездить в случае крайней необходимости. Вы согласились. Тем более я работаю из дома не хуже тех, кто сидит в офисе.

«Если не лучше», – добавил про себя Илья, когда он в третий раз обошел гостиную, лавируя между диваном и Кристиной, которая бросила на него недовольный взгляд.

«Ее‑то что не устраивает?» – подумал он.

– Илюха, вот она – крайняя необходимость! Немцы на носу! Вы с Лукиным возглавляете проект, и должны оба быть в офисе.

Илья чувствовал, что шеф начинает закипать, но уступать не собирался. Они договаривались, что он будет работать удаленно, и никакие немцы не заставят его передумать.

– Нет, – отрезал он.

Пусть Алексей взбесится, но он будет стоять на своем. Они оба понимают, что стоит Илье уволиться, как сразу же конкуренты заберут Илью себе. В их сфере хорошие менеджеры всегда нарасхват, а после того, как Илья весной выиграл крупный тендер, его заметили и даже выдвинули несколько интересных предложений. И Алексей об этом знал. Ему придется уступить.