Волчий дар

– Даш, а ты что будешь?

– А можно мне тоже темненького? Под телек – самое то.

– Ха, наш человек! – Роман размахнулся, чтобы хлопнуть девушку по плечу, но поймал предостерегающий взгляд альфы, и легонько постучал по плечу двумя пальцами.

Следующие два часа они орали перед телевизором как сумасшедшие. Даша заразила энергетикой игры всех. На их вопли сначала прибежал Макс, да так и завис на полу у журнального столика, потом подтянулся бета стаи Алекс, сраженный наповал тем, что девушка так увлеченно и профессионально болеет. Попутно Даша заручилась их обещанием составить компанию поиграть, когда будет готова домашняя площадка. Прибежала суровая Ольга, горничные, потом несколько незанятых охранников с разрешения альфы и Макса подтянулись и расселись кто где, и также увлеченно болели, не жалея глоток.

Было шумно и весело. Охранники с удивлением украдкой рассматривали девушку. Кто она – ребятам не сказали, но им было приказано охранять ее ценой собственных жизней. Сначала все скривились, подумали какая‑то напыщенная фифа с повсеместными силиконовыми наполнителями. И каково же было удивление, когда они увидели юную хрупкую девочку, которая угощала их пивом и орешками, да еще и вопила, как заправский ультрас. Ее простота и увлеченность подкупили волков, спустя совсем немного времени на нее смотрели с обожанием и умилением. Но исподтишка: суровый взгляд альфы, сидящего рядом с ней, заставлял подчиненных старательно отводить глаза.

В общем эмоции зашкаливали нешуточные, и когда «наши» победили, Даша, не сдержавшись, с победным кличем «Да!» кинулась альфе на шею и поцеловала в щеку. Не заметив, как словно от удара током, дернулся мужчина, она развернулась к Роману. У того стоял ужас в глазах, если эта девочка его сейчас поцелует, то будет у нее новый прикроватный коврик. Меховой.

– Тебя целовать не буду, – строго сказала она ему, при этом улыбаясь с задорными бесенятами в глазах, – ты в «наших» не верил. И шутки у тебя дурацкие!

– Да, я тот еще засранец. Меня целовать вообще никогда нельзя, – медленно выдохнул Роман.

– Конечно, еще, небось, с непонятными девками путаешься, с пониженной социальной ответственностью…

– Я не плачу женщинам деньги!

– О, да! За айфон – это почти по любви, – щелкнуть этого красавчика по носу было чертовски приятно.

– Даша, где твоя женская солидарность? Они же девочки. Как ты.

– Как я?! Когда они были девочками, меня даже в родительском проекте не было!

– Я не путаюсь со старухами!

– А при их образе жизни, у них год за три. И на пенсию, наверное, по выслуге лет выходят. Как ветераны зппп‑труда!

Вокруг раздались приглушенные смешки. Но Роман не обращал внимания, он препирался с девушкой, поглядывая на напряженного, как струна, альфу за ее спиной. Того медленно отпускало, глаза меняли цвет с желтого на синий. Гроза миновала. «Да когда же у вас эти брачные игры закончатся!» – с досадой подумал брат.

Пока он с девушкой перешучивался, остальные зрители благоразумно разошлись. Под горячую лапу ревнивого альфы попадать никому не хотелось.

Даша помогла унести остатки пиршества со стола и ускакала к себе в комнату. Надо было написать кучу сообщений Борьке, девочкам, родителям. Кому‑то позвонить, кому‑то отправить голосовое. Они все ждали от нее сообщений, теплых, веселых, поддерживающих слов. И она не могла их подвести. Да и поработать над заказами не мешало, после такого длительного отдыха.

Альфа с братом и виски уселись поближе к камину. Давняя привычка, которую уже было поздно менять. Михаил хмурился, несмотря на расслабленность позы. Роман не торопился начинать разговор. Он знал, как тяжело альфе признаваться в своих слабостях, а его слабость сейчас преспокойно сидела наверху в теплых лохматых носках.

– Я не могу к ней подступиться, Рома – тяжело вздохнув, выдал брат, – она видит во мне только друга.

– Не согласен. Вокруг много друзей, но целовала она сегодня тебя.

– Это потому, что я просто оказался рядом.

– Я тоже был рядом, но мне не перепало.

– Не паясничай. Ты понял, о чем я. Она меня не хочет.

– Она девчонка совсем, Мих. Тем более наверняка воспитанная строго. Не влюблялась еще.

– Она как… спящая. Не могу достучаться.

– Она услышит тебя. Обязательно. Дай ей время. Она уже рядом, в твоем доме, доверяет тебе. Тянется к тебе. Ищет твоей защиты. Просто наберись терпения.

– Да понимаю я все! – в сердцах рыкнул альфа.

– Успокоительное и твое терпение. Все будет, Миха. Да, с волчицами нам легче. Но твоя Луна – человек. И другой у тебя не будет.

 

 

Глава 8.

 

 

Этот самый страшный для альфы день начинался так легко и безоблачно. Сколько дней и недель он вспоминал этот день по минутам, чтобы хоть как‑то приглушить боль, что жрала его, выжигая внутренности. Однако вернуться назад и ничего изменить было нельзя.

Утром, после завтрака, Дашка уговорила альфу съездить к Боре в больницу. В машине она была весела и беззаботна, весело щебетала, планировала этот день. Они вместе заехали в кондитерскую, набрали сладостей мальчишке и отправились нарушать больничный режим. Боря бросился к девушке на шею, как только они вошли. Альфа был безцеремонно отодвинут на задворки истории, а два единомышленника разложили добычу прямо на кровати и зашептались над блокнотом.

Михаил не стал им мешать, пошел поговорить с врачом. Тот подтвердил положительную динамику у мальчика. Беременная волчица также стала местным феноменом, ее муж плакал от счастья. Молодой оборотень уже потерял всякую надежду: ему много раз говорили, что придется выбирать кто из его самых близких будет спасен, но он продолжал верить в чудо. И чудо произошло. Главврач максимально давил любые слухи о немедикаментозном происхождении феномена. Секрет с омегой жизненно необходимо было сохранить как можно дольше. Да, стая у них большая и богатая. Но когда это останавливало тех, у кого не осталось надежды.

Опасаясь за самочувствие Даши, альфа забрал ее из палаты через полчаса. По дороге домой она также не демонстрировала признаков утомления или упадка сил. Возможно, училась потихоньку себя контролировать, пусть и не осознанно.