Время до рассвета

После шашлыков и бани, поздно вечером, когда уже совсем стемнело, парни вытащили во двор проектор и включили старую французскую комедию.

Я устроилась на диване под навесом, удобно обложилась подушками и закуталась в пушистый плед почти до самого подбородка. Вначале еще пыталась следить за сюжетом, но день был слишком длинным и насыщенным. Очень хотелось спать. Я повернулась набок, уютно подоткнула подушку под щеку и закрыла глаза.

3.

Лес темный, зловещий, опасный обступал со всех сторон. Я подняла голову и посмотрела в небо. Ветер гнал черные облака. Луна – не полная, обычных размеров. Глянула под ноги, тумана не было. Можно не бежать. Прислушалась, скорее по привычке, знала, что ничего не услышу. Пространство заполняла тяжелая, ватная тишина.

Тусклый серебряный свет пробивался сквозь ветви деревьев и освещал ведущую вперед тропинку. Осторожно пошла по ней. Под ногами мягко пружинил мох. Почувствовала, как подошвой ботинка раздавила ветку, но характерного сухого хруста не услышала. Оглушающая тишина. Страшно.

Тропинка вывела меня на поляну. Я увидела старую покосившуюся деревянную избу, поросшие мхом и паутиной стены, крыльцо в две ступеньки и трухлявый навес. Все выглядело давно забытым и заброшенным… Но в единственном небольшом окошке горел свет. Я пересекла поляну и подошла к дому.

Полусгнившее крыльцо, с проломленной ступенькой не внушало доверия. Стучать в дверь не хотелось. Тихонько подошла к окну и заглянула.

За столом спиной ко мне сидела женщина с длинными распущенными волосами. Перед ней стояло большое блюдо… с пирогом? Круглый, песочный, внутри с темным повидлом… черничным?

Женщина протянула руку и пальцами без ножа отломила от пирога большой кусок, явно собираясь съесть.

Я смотрела на начинку, которая… шевелилась. Чернильно‑синее повидло окрасилось в багровый. На державшие его пальцы просочилась кровь и узкими дорожками заструилась вниз, на стол упали несколько извивающихся червей…

***

Я вскрикнула и открыла глаза.

Где я? Огляделась по сторонам: подушки, плед, навес. Загородный дом Завадского. Перевела дыхание и облизала слипшиеся губы.

Фильм уже закончился, ребята ушли спать, а меня оставили здесь, прикрыв сверху еще одним одеялом, посчитав, что ночи сейчас теплые, и я не замерзну.

Кошмар. Опять тот самый ночной кошмар. Который пугает до чертиков и который потом долго помнишь в мельчайших подробностях.

Только теперь я знала, что это не ерунда, не глупости и не игра воображения. А кроме того, касается не только меня, но и предвещает чью‑то смерть.

Что же делать?

Я нащупала под подушкой телефон. Провела пальцами по экрану. Половина четвертого утра. Почти два часа до рассвета. Села на диване, поджав под себя босые ноги. Сердце колотилось. Открыла телефонную книгу и нашла имя «Константин».

– Алло. Понимаю, что ночь, но у меня опять кошмар… Нет, я не в городе. У друзей в деревне. Да хорошо, сейчас скину геолокацию… Ты правда приедешь? Спасибо, буду ждать.

Я нажала отбой и подняла голову. На дощатом полу террасы прямо передо мной сидел большой рыжий кот.

 

Глава 6

 

1.

Кот смотрел на меня наглыми умными глазами и не двигался с места.

– Ты чей? Местный деревенский? Пришел на запах жареного мяса?

Я протянула руку и погладила кота по голове. Тот потянулся за пальцами, продолжая ласку. Шерсть у него была гладкая, лоснящаяся. Сам крупный, но не толстый, скорее жилистый. Я поднялась с дивана и огляделась. Всю еду уже убрали в дом, на столе не осталось ничего из продуктов. В мангале красными бусинами среди сизого пепла дотлевали угли. Покормить кота было нечем, впрочем, голодным он и не выглядел. Кот мазнул спиной по моим ногам и легко запрыгнул на диван. Я не стала сгонять, и он удобно устроился на мягком пледе.

Звонок от Константина раздался примерно через час, когда небо с одного края уже начало золотиться перед рассветом.

Я вышла за ворота и увидела его автомобиль, припаркованный вдоль дороги. Он приехал один, хотя я почему‑то решила, что будет с Вадимом.

Открыла дверку и села рядом. В салоне приятно пахло кожей, негромко играла музыка. Константин выглядел как всегда с иголочки. Так и не скажешь, что человека посреди ночи с кровати вытащили. Мне даже стало слегка неловко за растрепанные волосы и кроссовки на босую ногу. Впрочем, мой внешний вид, похоже, его совсем не интересовал.

Он деловито расспросил про ночной кошмар. Я пересказала со всеми самыми мельчайшими подробностями, какие только смогла припомнить.

– Пойдем прогуляемся по деревне. Она небольшая, может что и углядим, – подытожил он мой рассказ.

Мы выбрались из машины и пошли медленным шагом по дороге, посматривая на дома с обеих сторон улицы.

– А что этот сон обозначает? – спросила я негромко, стараясь не нарушать предрассветную сонную тишину деревни.

– Мира. Ты меня удивляешь. Кто из нас банши? Я или ты? Ты должна мне объяснять, что обозначает твой кошмар. Тебе же он приснился.

– У меня совсем нет опыта, – я даже слегка обиделась на его категоричность.

– А чутье? Чутье у тебя есть? Или хотя бы интуиция? У меня вот, по отношению к ТВОЕМУ СНУ всего этого нет. Поэтому я оперирую лишь логикой. И если придерживаться ее и отбросить незначительные подробности про кровь и червяков, что мы имеем? Женщина, которая собиралась есть пирог, так его и не откусила и не умерла. Во сне ты не видела ее мертвой. Так ведь?

– Так, – я согласно кивнула.

– Значит есть шанс, что она еще жива. И будет жива еще какое‑то время.

– А предсказания банши сбываются сразу? Если ночью я увидела смерть, значит ли это, что жертва не доживет до утра?

– Когда как, – он неопределенно повел плечами.

– А убийство, если это именно оно, можно предотвратить? Узнать, что человеку грозит смертельная опасность и успеть его спасти?

– Как правило, нет.

– Какой тогда в этом толк? – я искренне растерялась.

– Толк есть всегда. Даже если не удастся спасти жертву, то можно найти и наказать убийцу. Чем плохо?