Все беды из-за книг!
– Микель, ты мне не подскажешь, как ботинки застегнуть? Что‑то я не соображу, как оно тут…
– Не ботинки, а велотуфли! Выражайся правильно! Смотри, эту «липучку» – сюда, ту крутилку – туда… Вот так! Все просто, дальше сам!
Йон кивнул, легко справляясь со второй туфлей. Микель помог другу правильно подогнать ремешок шлема, а затем, ведя велосипеды рядом с собой, молодые люди вышли на освещенную горячим весенним солнцем площадку перед домом. Йон вовсю наслаждался причастностью к чему‑то новому и интересному: яркая эластичная тугая одежда, легкие твердые туфли с выступами на подошве, ходить в которых было страшно неудобно и требовало привычки, звонкий стрекот трещотки заднего колеса, когда велосипед шел накатом – ощущения были любопытными и волнующими.
Катталин уже была в полной готовности, они о чем‑то весело беседовали с Полин, на руках которой устроилась драко’кошка, милостиво разрешившая себя подержать.
Жена Микеля с ними не ехала: прилично округлившийся живот с недавних пор мешал ей садиться на велосипед. Она с откровенной завистью посмотрела на друзей и печально вздохнула:
– Я так хочу ехать с вы! Но доктóр’р будет меня р’ругать.
Микель, утешая, обнял жену, хотя это было и непросто из‑за кошки, живота и велосипеда, который так и норовил повернуть руль и самостоятельно отъехать в сторону.
– Ничего, уже недолго осталось, потерпи… А потом как вкрутим! – он поцеловал ее в щеку.
Полин, немного повеселев, кивнула, соглашаясь еще чуть подождать, чтобы потом как следует «вкрутить».
Катталин между тем объясняла мужу, как использовать контактные педали:
– Теорию ты наверняка приблизительно знаешь, раз велоспортом всегда интересовался: нога должна быть «приделана» к педали, чтобы не только толкать шатун, но и тянуть в определенные моменты, прилагая усилие по кругу, без потерь. Так?
Йон кивнул, внимательно слушая жену, та продолжала:
– Теперь осталось самому попрактиковаться встегиваться и, что еще более важно выстегиваться, когда потребуется… Смотри, эту пластиковую штуку на подошве вставляем в педаль и раз – готово, нога пристегнута. А чтобы отстегнуться, просто поверни пятку… Попробуй!
Йон послушно щелкал педалью, пока у него не начало вполне сносно получаться. Подошел Микель.
– Ну что, готовы? – он посмотрел на друга. – Мы сейчас в гору поедем, продержись сколько сможешь, хорошо? Когда устанешь, не стесняйся останавливаться, только выстегнуться не забудь! Будет тяжко, это я тебе гарантирую! Но зато сразу поймешь, подходит ли тебе наш спорт. Да, любые вопросы сразу озвучивай, договорились? А то вот, мне приятель рассказывал, поехали как‑то они с одним не местным, из Англии, не шибко подготовленным, в гору Эрла́йц, это возле Ируна, так на середине подъема англичанину этому плохо стало, а он – ни гу‑гу… Посинел весь… Или нет, он, вроде, лопотал что‑то, только по‑английски все… Кто ж его поймет! Тьфу, забыл, как там дело было, только там на Эрлайце этого англичанина и закопали. Можешь съездить, проверить: на самом верху камень стоит на могилке… А в лесу, – Микель не на шутку увлекся рассказом, – в землянке теперь его старушка‑мать обитает, совсем сумасшедшая! И вот по ночам…
– Что ты его пугаешь? – возмутилась Катталин. – Надо ж выдумать такое!
– Не пугаю, а предостерегаю! Мало ли что.
– Понял, если посинею – подам знак! – покладисто пообещал Йон. – Только пусть Катталин обязательно впереди меня едет!
– Это еще зачем? – не понял велогонщик.
– Вид сзади, учитывая всю эту обтягивающую лайкру, будет меня дополнительно мотивировать!
Микель рассмеялся, а молодая ведьма лишь покачала головой: мужчины, что с них взять!
Они выехали со двора, и поначалу все было довольно неплохо: после короткого крутого спуска на основную дорогу, сразу же начался пологий подъем, с которым Йон, пощелкав передачами, отлично справился. На краткий миг он даже позволил себе немного погордиться собственной неплохой спортивной формой, пока шоссе не повернуло и дорога не пошла вверх гораздо круче. Тут уж пришлось напрягаться, как следует, пульс подскочил, пот заливал глаза. Микель и Катталин, привычные к горам, ехали, не прилагая видимых усилий, о чем‑то оживленно переговариваясь, но не забывая внимательно приглядывать за тяжело дышащим новичком.
Когда через двадцать минут подъем не кончился, Йон уже был на грани отчаяния, но останавливаться было ниже его достоинства. По привычке он начал рассчитывать количество и место приложения магической энергии, чтобы помочь усталым ногам крутить плохо поддающиеся педали, но тут же себя одернул: еще не хватало магический допинг изобретать! Спорт есть спорт, тут все должно быть по‑честному, даже на тренировке. Катталин, которой крутизна горы не доставляла особого дискомфорта, почувствовала настрой мужа и одобрительно кивнув, послала ему ободряюще‑теплый эмпатический импульс. Это помогло вконец измученному непривычной нагрузкой Йону продержаться до конца подъема. Под кирпичной аркой небольшого акведука, за которой начинался спуск в сторону Толóсы, он, неуклюже выстегнувшись из цепких педалей, сполз с жесткого седла и жадно присосался к фляге с водой.
– Ты молодец! – Катталин уже стояла рядом, обнимая его за мокрые от пота плечи. – На сегодня горок хватит – сейчас аккуратно спустимся обратно в Эрресиль, а потом…
– Что потом? – сердце Йона ёкнуло, ожидая продолжения мучений.
– Потом кое‑кто проспоривший… – ведьма выразительно посмотрела на брата, который выглядел таким же возмутительно свежим, как и до подъема. – Поведет нас угощать чем‑нибудь вкусным!
– Вы что, поспорили, доеду ли я до верха?!
– Ага, – весело подтвердил Микель, – ты меня удивил, я давал тебе максимум полчаса… До вызова службы спасения! А ты даже не посинел!
Возвращение домой прошло без приключений, если не считать того, что Йон, уже как ему самому казалось, вполне освоившийся на шоссейном велосипеде, подъехав к дому, выстегнул из педали правую ногу и, совершенно неожиданно для самого себя, плашмя завалился на левую сторону. Это было больно и ужасно обидно. Он почему‑то ожидал смешков со стороны опытных велосипедистов, но никто и не думал показывать на него пальцем.
Микель подал ему руку, помогая подняться и сочувственно сказал:
– Без подобного почти никто по началу не обходится. Ничего, привыкнешь.
Йон благодарно кивнул и заковылял в гараж, чтобы убрать велосипед. Прислонив байк к стене, он погладил рукой жесткое седло и пробормотал, удостоверившись, что его никто не слышит:
– Спасибо, дружище! Мне понравилось. Надеюсь, я не показался тебе законченным недотепой!
Велосипед ожидаемо промолчал, но почему‑то казался вполне довольным.
Йон вышел в коридор и начал медленно взбираться по лестнице, подволакивая левую ногу, наверх в душ. Там перед частично запотевшим зеркалом, завернувшись в полотенце, крутилась Катталин – она уже успела помыться и теперь сушила волосы феном.
