Все начинается с хвоста. Повесть в рассказах

Реклама по телевизору: «Требуются статисты с неординарной внешностью для тематических роликов» – обещала славу и приличный заработок. И Катя повелась на обещания саратовского Голливуда.

Сниматься в кино было Катиной мечтой. Ну, пусть не главная роль, а 20 секунд экранной славы, но все же. Вот для этой мечты и нужен был сухой хвост. Обычно она умудрялась спрятать хвост под одежду или красиво уложить его в виде шарфа вокруг шеи. Скомканный под джинсами, хвост ворочался и не мог найти удобной позиции. И то и дело просился наружу.

– Миленький, ну потерпи, – уговаривала Катя свой хвост, торопясь на ближайшую трамвайную остановку. Кое‑где еще виднелся лед на лужах. Только бы не поскользнуться.

Катя верила, что именно сегодня ей повезет. Ну сколько же может не везти?

Вдали показалась красная коробка трамвая номер три. Заплатив за билет 18 рублей, Катя мысленно отняла их от общей суммы ее скромного бюджета на оставшиеся одиннадцать дней и задумалась: без чего она может обойтись до пятого апреля? Пожалуй, без масла и сметаны. Но молока купить обязательно.

Дождь усилился, и с каждой остановкой в салоне прибавлялось больше капающих зонтов и пассажиров в мокрой одежде. Трамвай свернул на Вавилова и проехал мимо чайханы. На двери ресторана Катя успела прочесть: «Требуются». Скорей всего, уборщицы и мойщицы посуды. Можно было бы пойти в общепит, но хвост надо выпускать наружу каждые два часа, и если на кухнях есть сеточки для волос и бороды, то для хвоста еще не придумали.

– Следующая остановка – Мирный переулок! – объявил водитель.

Катя протиснулась к выходу. Пока бежала от остановки до площади Кирова, промокли старенькие ботинки. Голодная, в хлюпающих ботинках и с поломанным зонтом, Катя вошла в фойе кинотеатра «Победа», где уже собралась приличная очередь народу с неординарной внешностью и надеждами на славу большого экрана.

С виду – обычная очередь, но приглядевшись, Катя заметила выпирающие хвосты, сложенные крылышки, спрятанные под одеждой горбы и горделиво выставленные рога. Неужели в Саратове столько мутантов? Как это она раньше не знала? Может, они тоже все без работы? Интересно, всё это бутафория или тут есть настоящие обладатели мутации, как и она?

Катя встала позади двух парней в кожаных куртках. Симпатичный блондин, что повыше, обернулся и серьезным голосом сказал:

– Девушка, за нами просили больше не занимать.

– Это почему еще? – заволновалась Катя. Неужели она опоздала? Реклама по телеку сказала: «С 9 до 14», а сейчас было только полдесятого.

– Кассирша уходит на перерыв.

– Какая кассирша? – опешила Катя.

Второй парень, невысокий шатен в кепке, повернулся к Кате:

– Да шутит он, типа мы в гастрономе на кассе стоим. Не обращайте внимания. Слишком много интересных девушек вокруг, вот его и понесло. Я Кеша. А этот балабол – Толик. Рады познакомиться.

Кеша протянул руку, а балабол Толик только кивнул Кате и начал рассказывать анекдот кому‑то стоящему впереди.

– Я Катя. Давно вы стоите?

– Недавно. Мы пришли без пятнадцати девять, а на улице уже народу полно было. Хорошо, что пустили всех вовнутрь. Пока только двоих пригласили в зал для интервью, но они еще не вышли. А вы в какую группу хотите?

– А какие есть?

– Говорят, там есть представитель от агентства мод. И помимо рекламных роликов, еще набирают персонажей для программы «Удивительные рядом». Можно туда, если вы хотите, чтобы о вас и о вашей мутации рассказали в местной телепередаче. Вот у меня, например, рожки‑антенны.

Кеша снял кепку, и из его каштановой кудрявой шевелюры плавно поднялись, как цветы после дождя, невысокие рожки сантиметров по 15. По структуре они напоминали уши: хрящеватые, прозрачные, с прожилками крови, и заканчивались маленькими зевами, как у бутонов лилий.

– Здорово, – сказала Катя. – А у меня…

– Кто тут последний? – раздался голос за спиной. Катя оглянулась и увидела компанию из трех девушек. Все в меховых шубах – это в дождливую‑то погоду – и с ярким профессиональным макияжем. Самая высокая и худая из них держалась увереннее остальных. Она закрыла складной зонт, повернув его таким образом, чтобы всем был виден лейбл GUCCI.

– Девчонки, привет, – Толик переключился на новеньких. – Я Анатолий, можно просто Толик. А вас как зовут, красавицы?

Высокая улыбнулась. Кате показалось, что между зубов у нее мелькнул раздвоенный язык и тут же исчез.

– Меня зовут Алевтина. А это две мои подруги – Тася и Мася, вернее, Таисия и Мария. Это мы так друг друга ласково называем. Да вы должны знать нас. Мы на встречах в клубе мутантов часто бываем. Но что‑то я не припомню никого из вас на восьмимартовской вечеринке?

Алевтина подняла накрашенные брови вверх и кокетливо улыбнулась, чуть склонив голову вправо. На ее щеке и линии подбородка фиолетовыми оттенками переливались островки чешуйчатой кожи под змеиную.

– Ух ты, – сказал Толик. – Макияж прямо как у Ходченковой в «Росомахе».

Алевтина засмеялась неприятным гортанным смехом, но при этом закинула голову назад, и опасный язык Катя не увидела.

– А ты, парень, догадливый, – сказала Алевтина, легко переходя на «ты», – я так и задумывала. Чтобы все как в кино. Но вот до сих пор не нашла своего Логана. А у тебя, случайно, не железные когти?

Алевтина начала снимать свою дорогую мокрую шубу, и Тася с Масей подались вперед, готовые подхватить одежду. Толик тряхнул своими руками, и они вытянулись в сторону Алевтины, как две гуттаперчевые, гибкие макаронины, и, опередив услужливых девушек, осторожно взяли шубу.

– Железных когтей у меня нет, – сказал он весело, – но руки при мне. Я и краны могу починить, и полки прибить, и за девушками поухаживать.

Алевтина повернула голову к Тасе – а может, это была Мася – и почти пропела:

– Ой, девочки. Мне кажется, что в моей квартире все краны разом потекли. – И выпустила из‑под короткой кожаной юбки длинный скользкий хвост. Он отливал фиолетовым, но какими бы кокетливыми кольцами Алевтина ни укладывала его у своих ног, Катю слегка передернуло от вида чешуек на хвосте.

Кеша откашлялся, и все посмотрели в его сторону.

– Отвечая на ваш вопрос по поводу клуба мутантов и почему нас не было на вечеринке. Мы с Толиком новенькие, недавно приехали и снимаем жилье вместе. Меня зовут Кеша, а это Катя.

Наконец‑то все остальные повернулись к Кате. Она пожалела, что не накрасилась сегодня утром. Только успела румяна и помаду нанести. Да и румяна ей сейчас были не нужны – она чувствовала, что щеки горели.

– А у тебя какая мутация? – спросила Алевтина, видимо, полагая, что норковая шуба и зонт от «Гуччи» дают ей право тыкать всем.