Все начинается с хвоста. Повесть в рассказах

Катя, в свою очередь, рассказала ему про свой недолгий опыт работы в развлекательном центре и про бесславную карьеру в клининговой компании. Работать с детьми ей нравилось, но центр быстро закрыли из‑за кризиса. В клининговой компании она продержалась больше года. Но мытье окон на 17‑м этаже, наполовину высунувшись, чуть не закончилось для нее печально. Хвост был вечно грязный, ибо дежурная по смене эксплуатировала Катю как собственную щетку для смахивания пыли и других неприятных работ. Она выжила Катю, когда та отказалась использовать хвост для мытья унитазов.

Мало‑помалу очередь двигалась, и за разговорами они не заметили, как оказались у заветной двери. Катя и Кеша обменялись телефонами и расстались друзьями. Толик, уже без шуб, присоединился к своему другу и подмигнул Кате:

– Пушистый, говоришь? Думаю, что твой хвост уже сам по себе секрет успеха. Удачи, Катюха.

– И тебе, плотник‑сантехник, – Катя улыбнулась, заметив краем глаза, что вся троица позади них прислушивается к их разговору.

Дверь за Толиком и Кешей закрылась. Катя расчесала хвост еще раз, затем свои волосы и нанесла на губы тонкий слой нежно‑розовой губной помады. Она вдруг почувствовала на своей шее капли дождя и, оглянувшись, увидела Алевтину, встряхивающую свою мокрую шубу. Брызги летели в сторону Кати, окропив ее лицо, блузку и хвост. Алевтина сделала испуганные глаза и с наигранным сожалением сказала:

– Ой, извини, забыла, как там тебя звать. Толик держал шубу мехом вовнутрь. А я так заболталась, что забыла ему сказать, что норку надо сушить мехом наружу. Боюсь, что мне предстоит много работы впереди, чтобы научить его, как правильно обращаться с дорогими вещами.

Катя подняла слегка влажный хвост и хорошенько им встряхнула. Теперь брызги полетели в направлении Алевтины, на ее блестящее обтягивающее платье и на безупречный макияж в стиле Ходченковой. Алевтина отпрянула и упала бы назад, если бы Тася с Масей вовремя не подхватили ее.

Катя театрально приложила руку в груди и сказала томным голосом:

– Ой, извини, тоже не помню твое имя. Но мой хвост также нужно сушить мехом наружу. А дорогие вещи, к сожалению, не всегда отвечают их качеству.

Алевтина выпрямилась и открыла рот, выпустив наружу тонкий опасный язык – Катя была права, он чем‑то напоминал змеиный, – но дверь отворилась, и молодая женщина пригласила Катю внутрь.

* * *

В главном зале кинотеатра «Победа» было сумрачно. Ряды деревянных откидных зрительских кресел не менялись здесь со времен развала Союза. Пахло старой мебелью и сахарной ватой.

Молодая женщина провела Катю по левой стороне зала и вывела к ступенькам, ведущим на сцену.

– Прошу вас.

Катя поднялась на небольшую освещенную сцену. Позади висел большой белый экран. Но сегодня фильмы отменили до самого вечера. На минуту Катя представила, что ей пришлось бы входить в роль на фоне какого‑нибудь боевика с Индианой Джонсом или современного фильма про кошек, воюющих с собаками или гадюками. Она улыбнулась своим мыслям и чуть расслабилась.

Приглядевшись, она увидела четырех человек во втором ряду. Две женщины перешептывались. Лысоватый полный мужчина что‑то отмечал в планшете. Другой мужчина, высокий, с копной седых вьющихся волос, покусывал дужку очков и разглядывал Катю, стоящую на краю сцены.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Катя. Катерина Цикламенова.

– У вас есть никнейм?

Катя задумалась. Остальные члены комиссии отложили свои дела и разговоры и тоже смотрели на Катю выжидающе. Какой же никнейм ей придумать вот так с ходу? Петька сегодня утром орал: «Мяу‑мяу, кис‑кис‑кис», может, его, но это будет пошловато. У Алевтины наверняка уже есть готовый никнейм – Гадюка, как в «Росомахе» у Ходченковой. «Скажу как есть», – решила Катя.

– Женщина‑кошка.

– Не очень оригинально, но обещающе. Что вы можете нам предложить? – продолжал седой. Видимо, он тут за главного.

– Хвост могу предложить.

– Хорошо, пройдитесь несколько раз. Покажите нам себя и свой хвост. И что он умеет делать.

Да что же вы все ожидаете чего‑то от хвоста? Он двигается и помогает балансировать, обходя лужи. Он заменяет ей одеяло в холодную погоду и опахало в жаркую. Он может поднять носки с пола и смахнуть пыль с телевизора. А еще он красивый, пушистый и настоящий. Была не была, решила Катя. Если хочешь быть звездой экрана – будь ей.

Катя грациозно прошлась по сцене, высоко подняв хвост. Обратно – помахивая хвостом у самого пола, словно заметая следы на снегу. Еще один трюк – вращая им, как пропеллером, и раздавая мягкие шлепки направо и налево. И наконец ее коронный номер – ленивая походка пантеры, когда хвост обвивает ногу при каждом неспешном шаге. Подсохшие носки почти не хлюпали в мокрых ботинках. Закончив свое дефиле, она опять подошла к краю сцены. Женщины опять шептались. Полный мужчина что‑то отмечал в планшете. Седовласый уже в очках сидел, скрестив руки на груди.

– А если вам снять хвост? – спросил он.

– Он не снимается.

– Вы – мутант?

Катя не знала, что ответить. В клуб она не ходила и не любила это слово – «мутант». Но если не мутант, то кто же она тогда? У обычных людей хвосты не растут.

– Я еще не решила.

– Вот как? А можете снять этот хвост и предъявить другой?

– Он не снимается.

– Не снимается? Но это же прекрасно.

Седой наклонился к остальным членам комиссии. Они долго шептались. Одна из женщин обратилась к Кате:

– То есть ваш хвост действительно настоящий?

– Самый настоящий и растет из копчика.

– Вы серьёзно? Но это же совсем меняет дело.

Комиссия опять пошепталась. Затем все посмотрели на Катю.

– Мы вас берем! – сказал седовласый.

Сердце подпрыгнуло на мягких лапах, и хвост затрепетал. Катя заставила себя нежно улыбнуться и не подсчитывать в голове, что можно купить из продуктов на заработанные деньги. Сидевшая крайней слева женщина обратилась к Кате:

– Сейчас пройдете за сцену. Там вас будет ждать гример. До того как мы подпишем с вами договор, нам нужно посмотреть, как вы будете выглядеть перед камерой. Поэтому там разденетесь и ваше тело загримируют под кошку. Вам надо будет сворачиваться калачиком, вылизывать себя, радостно бежать к миске с кошачьим кормом и использовать лоток.