Втайне от мечты. Книга 1
Привычно громко поздоровался сразу со всеми. Нестройный хор был ответом. Только разместился на своей любимой последней парте, как прозвенел звонок. На него никто не обратил внимания, продолжая заниматься своими делами.
И только у меня перехватило дыхание и сердце забилось в ушах, заглушая другие звуки. В дверях, разматывая большой шарф насыщенного бардового цвета, стояла ОНА – Антипова.
На ходу расстегнула пуховик и стянула его с плеч, махнув распущенными волосами. Я не сводил с видения глаз, боясь поверить самому себе. Опасаясь, что моргну, и она исчезнет. Радость поднималась из глубины души, грозя затопить с головой. Никогда не приходилось испытывать столь яркого, острого и всепоглощающего счастья. Боялся дышать, боялся шевелиться. Просто смотрел, как она на соседней парте – протяни руки и коснись – пытается запихнуть вещи как можно более аккуратно и незаметно под стол, разместив их на стуле.
А Ира, справившись с поставленной задачей, расчесала длинные волосы пальцами и принялась заплетать небрежную косу.
– Очнись! – прилетел тычок в бок. – Глаза сломаешь!
Димон не отличался тактом. Зато был отличным парнем, с которым легко дружить. Мы сидели за одной партой с первого класса и знали друг друга как облупленные. И в наблюдательности ему не откажешь. Вот и сейчас он раскусил меня на раз.
– Слышь, – очередной толчок. – Свечение приглуши – ослепляешь!
А мне было всё равно. Главное, она вернулась!
– Доброе утро! – Ксения Олеговна влетела в класс ураганом. – О, Антипова! Явилась – не запылилась! А у нас контрольная. Ты везучая. Не боишься двояк схватить?
– Здравствуйте! – Ирина встала и приветливо улыбнулась учителю. Мне кажется, или она ещё похудела? – Я не боюсь: все темы по учебнику я выучила. И читала дополнительную литературу.
– Садись, – разрешила историчка. – Проверим твои знания. А вообще, я рада, что ты вернулась!
Глава 11.
Ощущая силу
Ирина
Как я рада вырваться из этой клетки! Выйти в морозное раннее утро, не скрываясь и не боясь ничего. Даже ночами не могла позволить себе выбираться в библиотеку. В этот раз синяки сходили долго. Нельзя, чтобы в таком состоянии меня увидели другие люди.
Запертая в четырёх стенах, сходила с ума. Я выполняла всю работу по дому, чувствуя себя Золушкой. Но ту хотя бы кормили. Мне же есть приходилось украдкой, когда все уходили на работу.
– Отвратительно помыла посуду, – выносила вердикт мама. – Лишаешься ужина.
Впрочем, я делала отвратительно абсолютно всё: мыла, стирала, гладила, вытирала. А значит, и без еды оставалась часто. Спасало только то, что одна оставалась регулярно. Иначе давно бы сдохла. Интересно, может, она именно этого и добивается?
Но не дождётся. Я слишком живучая. Мне бы только до конца года продержаться и денег заработать, а там… Впрочем, даже себе я не могла сказать, что скрывается под «там». Слабо представляла, что я могу сделать одна. Но справлюсь!
Чуть не опоздала на урок, пока брела, рассматривая такие знакомы дома, которые сейчас выглядели чужими. Неуютно и непривычно. Страшно. Одиноко. Звуки школы оглушили. На секунду растерялась, не понимая, что я здесь делаю. Ещё секунда потребовалась, чтобы сориентироваться, куда идти.
И вот передо мной кабинет, в который я так боюсь войти. Застываю в проходе, натыкаясь на жгучий огненный взгляд, похожих на растопленный шоколад глаз. Застыла всего на мгновение, стаскивая с плеч пуховик и снимая шарф. Даже не поздоровалась. Быстро прошла на своё место. Старалась спрятаться от слишком пристального внимания.
Чего он смотрит? Мысли метались в черепной коробке, путаясь и сталкиваясь друг с другом. Хотелось улыбнуться, обнять и нагрубить. Кожей ощущала чужую радость, буквально чуя, как она искрится на кончиках пальцев. Что с эти чувством дела не имела никакого представления. Потерялась. Нервно перекинула волосы и расчесала всей пятернёй, заплетая неровную растрёпанную косу.
И контрольную написала хорошо. Не обманывала историчку, когда говорила, что читала все параграфы. Даже больше: учебник за месяц успела прочитать. И не только по истории. А на память никогда не жаловалась.
– Эй, Антипова! – в коридоре на перемене не протолкнуться. Обернулась. Ко мне спешил парень постарше. Судя по всему, из выпускного класса. Напрягла память. Кажется, его Степан зовут. Широкий размах плеч, красивое лицо, приветливая улыбка. – Куда пропала? Я тебя искал. А никто даже не знает, где ты живёшь.
– Эээ… – Не знала, как на это реагировать. Никто и никогда не интересовался причинами моего отсутствия. Этот был первый. За все годы обучения. – Я уезжала из города.
Пришлось врать. Не люблю это дело. Поскорее отделаться. Не привыкла к вниманию. Проще быть мышью или тенью. Тем более, и в темноте им отлично живётся.
– Ты прости, но мне пора бежать. Учителям тоже интересно, где я была. И они устраивают не только допросы, но и опросы на знание пройденных тем. Так что, – развела руками, – придётся сдаваться.
И позорно сбежала. Чтобы наткнуться на брата. Чёрт!
– Чё, выпустила тебя мамаша? – он смотрел зло и ехидно. – А надо бы запереть в комнате, чтобы не отсвечивала и не мешала нормальным людям жить. Таким, как ты, не место среди людей!
Таким, как я? Это каким? Что такого я сделала, чтобы заслужить такое отношение от собственного брата? Да никогда его не обижала, наоборот даже. В детстве приходилось много о нём заботиться. Мне не рады дома, меня не хотят видеть в школе. И никто не в силах объяснить причины.
Клетка сжала свои прутья сильнее. Не дала сделать и вздоха. Что же, я привыкла. Только вот что‑то внутри сопротивлялось. Не хочу! Надоело! Подошла к брату поближе:
–Таким как ты, не место. Ещё слово в мою сторону и в следующий раз месяц дома сидеть придётся тебе. Причём, не слезая с унитаза. А я могу это сделать, будь уверен.
– Я маме расскажу! – Денис пошёл красными пятнами от злости. Или страха? Раньше такого поведения себе позволить не могла.
– Ой‑ой! Маменькин сыночек. Без неё ты – ничто. Беги, рассказывай. Посмотришь потом, что будет. – Я наклонилась так близко, что видела каждую пору, каждую волосинку на лице. Смотрела в глаза брата и жгучая ненависть клокотала у горла. Хватит. Больше такого отношения не спущу. Не от этого мелкого гадёныша.
Толик
