Я хочу быть с тобой

Александр невольно оглянулся через плечо на расходившихся по кабинетам врачей и ответил ровно, почти без эмоций.

– Консилиум окончился. Вынесли решение о том, что далее поддерживать пациентке жизнь не… – он запнулся, – не целесообразно. Но я убедил их, что буду оплачивать ее пребывание здесь столько, сколько будет нужно, даже если надежды на положительный результат больше нет.

Михаил уныло потупился, покивал, пытаясь всем своим видом изобразить участие. Александр помолчал, глядя куда‑то в сторону, а затем тряхнул головой:

– Пойдемте! Я Вас с ней… познакомлю.

 

Александр ввел его в палату, сказал тихо:

– Это Елена, моя невеста.

Михаил неловко потоптался у кровати больной. Смотреть на недвижимую девушку, обритую наголо, перебинтованную, все в капельницах и датчиках, было жутковато.

– Что с ней случилось? – спросил Михаил, и собственный голос показался ему слишком громким, грубом в этом полузагробном мире.

– Передозировка героином, инсульт, – ответил Александр. – Разве это важно?

Михаил хотел было возразить, что вообще‑то важно, как‑то девчонка, скажем, попавшая под грузовик, вызывает несколько больше сочувствия, чем наркоша, прощающаяся с жизнью по собственной дурости. Не, он и сам не против расширения сознания, но надо же меру знать! Но, взглянув на Александра, сдержался и промолчал. Тот смотрел на девушку, и лицо его, твердое, сильное, на глазах менялось – делалось мягче, в глазах появлялась глубокая искренняя нежность. И Миша решил, что лучше оставить свои измышления при себе.

На секунду ему вдруг стало досадно за собственную жизнь – а че, может, он и сам бы не прочь вот так врезаться в кого‑нибудь, чтоб башню снесло. Он бы, может, даже и позавидовал Тагильцеву, если б объект его страсти не валялся тут под капельницами и приборами.

– Теперь Вы понимаете? – обернулся к нему Александр. – Я не могу согласиться на то, что предлагают врачи. Поверьте, я не сумасшедший, я в жизни не обращался к каким‑нибудь бабкам, знахарям и прочим народным целителям. Но я должен испробовать все возможности. Любые! Поэтому я и прошу вас отвезти меня к этому ламе, о котором прочитал в вашей статье…

Михаил замялся. Развести этого влюбленного оленя было бы раз плюнуть. Но… все же противно как‑то. «Двадцать тысяч! – напомнил он себе. – Долги раздам, может, еще на тачку что‑то останется… А, хрен с ними, что ж я, придурок последний?»

– Слушай, Сань, – смущенно начал он. – Ничего, что я так, фамильярно? Так вот… Эта статья… Ну, это обыкновенная заказуха, понимаешь? Хрень для журнальчика с мистическим уклоном. Надо было дать какую‑нибудь экзотику с метафизической подоплекой, чтоб бабы, увлеченные всякой астрологической хренотой, ахнули – ну я и написал. Ну а че, жить‑то все хотят. Я сам, может, мечтаю сделать гениальный материал и тут же «Журналиста года» получить, но жрать‑то на что‑то надо уже сейчас. Вот и кропаешь всякую галиматью за лавэ. Херня все это, я тебе честно говорю.

Тагильцев помолчал, не отрывая глаз от белевшего в полутьме профиля Елены, затем спросил:

– То есть ты никуда не ездил? И Настоятеля этого не существует? Все выдумка?

– Ну почему, ездил, – пожал плечами Миша. – Че б не скататься, если командировка оплачена. Сам‑то хрена лысого когда‑нибудь в таких местах побываешь. Ну мы поехали с Илюхой, фотографом, бухали всю поездку, как пионеры. Чуть не проспали встречу с этим самым ламой. Не, ну он ниче так, колоритный мужик, поболтали с ним, сфоткали, то‑се. Но все вот эти чудеса, которые я там расписал, это все лажа. То есть, может, и не лажа, местные там много рассказывали про его фокусы, но сам я ничего не видел.

Александр выслушал его, кивнул, несколько секунд стоял молча, разглядывая линолеум под ногами, затем вдруг вскинул голову.

– Не важно, – возразил он. – Я все равно поеду. Не могу просто сидеть здесь и смотреть, как она… Нужно делать хоть что‑то. Мое предложение в силе – ты согласен?

– Нууу… – протянул Михаил. – Только, если… Ну, если ничего не получится, я предупредил.

– Конечно, – кивнул Тагильцев. – Никаких претензий у меня к тебе не будет. Договорились? У тебя паспорт с собой? Я распоряжусь, чтобы нам забронировали билеты на вечерний рейс до Барнаула.

– Это че, сегодня вечером уже что ли? – ахнул Михаил. – Ну ты, брат, даешь…

– Нужно, как можно быстрее, – объяснил Александр. – Она в любую минуту может… А что, у тебя какие‑то планы?

– Да не, не особенно, – отозвался Миша. – Разрулю как‑нибудь…

 

Гандболистка, конечно, взбеленилась.

– Аа, ну конечно! – делано расхохоталась она в телефонную трубку. – Ты улетаешь в командировку! Еще скажи, в кругосветное путешествие! А вчера, разумеется, ты еще ничего об этом не знал. Миша, кого ты лечишь, а?

– Слушай, ну это правда, я из аэропорта звоню. – попытался оправдаться он. – На Алтай лечу. Хочешь, сувенир тебе привезу?

– В жопу себе засунь свой сувенир! – отрезала гандболистка и бросила трубку.

Миша досадливо сплюнул и сунул мобильник в сумку.

– Какие‑то проблемы? – обернулся к нему Тагильцев.

– Да, – отмахнулся Миша. – Бабы… Ты куртку какую‑нибудь взял? Там ваще‑то холодно по ночам бывает.

– Взял, – кивнул Александр. – Не важно, думаю, мы не долго там пробудем. Я поговорю с ламой – и тем же вечером улетим назад. Тут, в Москве, тоже нужно держать ситуацию под контролем.

 

До начала посадки на рейс оставался еще час.

– Пойду прогуляюсь. – бросил Миша Тагильцеву и направился осматривать аэоропортовые достопримечательности.

Несколько кафе, комната матери и ребенка, магазин сувениров… Он хотел было уже повернуть обратно, когда по спине вдруг пробежал приятный холодок. Там, впереди светилась надпись «Игровой клуб «Ва‑банк!» Аванас, выплаченный Александром, приятно оттягивал кошелек. «Это мой день, – решил Миша. – Ни с того ни с сего пять штук баксов отхватил. Выиграю еще! Тогда ваще хватит весь долг выплатить! Седня попрет, точняк!».

Пригладив бороду, он ринулся прямиком в логово азарта, пообещав себе, что потратит лишь пару тысяч. Ну просто, чтобы проверить, правда ли ему сегодня так безбожно фартит.

Когда в игровой клуб заглянул Александр, Миша, взмокший насквозь, с горящими глазами совал в щель автомата уже черт знает какую по счету купюру. Могучей, в рыжих курчавых зарослях, рукой он ударил по кнопкам и, стиснув кулаки и как будто даже слегка постанывая, следил, какие линии срастутся. Затем истошно взвыл и принялся дубасить игровой аппарат ботинками.

– Эй, мужчина! – взвизгнула администраторша. – Вы че здесь хулиганите? Я щас милицию…