Я хочу быть с тобой

– Не надо милиции. Мы уже уходим, – заверил ее Александр и обернулся к Мише. – Ты что, очумел? Уже посадка заканчивается, я тебя еле нашел.

– Я ща! – отмахнулся Миша. – Один момент. – Вот последнюю сотню суну…

– Стоп! – гаркнул Александр. – Какую последнюю сотню? Ты что, пять тысяч долларов в автоматы проиграл?

– Да мне повезет! – взревел Миша. – Я уже два раза по две тысячи выиграл! Сегодня мой день, я те точно говорю. Ща, погоди минуту, никуда он не денется, твой самолет.

– А ну пошли! – решительно взял его под локоть Александр. – Давай, давай, двигай отсюда!

Он почти силой вытолкнул Мишу из игорного заведения. Тот в бешенстве обматерил Тагильцева, затем отдышался, пришел в себя и сник.

– Мать твою, ну что за дебил! – он хлопнул себя пятерней по лбу.

– У меня возражение нет, – сухо кивнул Александр, ведя Мишу к выходу на посадку.

– Все спустил, ну все… – заныл он. – Мне в дороге даже сигарет купить не на что будет. Может дашь еще, в счет будущих заслуг, а?

– Дам. – пообещал Александр. – Когда окажемся в тех местах, где автоматов нет.

– Это правильно, – удрученно закивал Миша. – Знаешь, говорят, это болезнь такая… – доверительно сообщил он.

– Вот заодно и обсудишь свой недуг с Ламой, – буркнул Тагильцев.

Насморочный голос в динамике объявил окончание посадки на рейс до Барнаула, и они двинулись к застывшей у выхода улыбчивой девушке в синей форме.

 

3.

 

Едва самолет набрал высоту, разговорчивый спутник Тагильцева заткнул уши плеером, и вскоре захрапел. Александр облегченно вздохнул – этот тип страшно раздражал его. Журналист Внемиров оказался совершенно не таким, как он представил его себе после прочтения статьи. Однако именно он мог помочь ему добраться до Ламы и спасти Елену. А раз так, он готов был стоически терпеть и более неприятное соседство.

За иллюминатором простиралось бесконечное черное ночное небо. Далеко внизу изредка проплывали яркие островки освещенных городов, затем снова тянулась пустая темная земля. Александру на миг показалось, что он оторвался от реальности, потерял себя в этом огромном пустом пространстве. Кто он есть на самом деле? Куда летит? Как так вышло, что всего за несколько месяцев в его жизнь, спокойную, налаженную, не богатую на яркие ощущения, вдруг вошла эта девушка, и все подчинила себе. Сделала бессмысленным само существование, если ее нет рядом?

Ему вспомнился совсем недавний вечер. Ранняя весна. Воздух, влажный и прохладный, оставляющий на языке какой‑то свежий, арбузный вкус. Голые покрасневшие ветки деревьев, проплывающих вдоль обочины. Отдельные грязно‑белые островки уже почти сошедшего снега.

В тот день он встречался с важным клиентом, ездил к нему в загородный дом. Тот собирался подавать в суд на соседа, оттяпавшего себе кусок земли, принадлежавший истцу, и Александру хотелось на месте осмотреть спорную территорию. Клиент очень хотел заполучить Александра, всячески обхаживал его, угощал ужином. Пришлось задержаться, и вот теперь он возвращался в Москву уже поздно вечером.

Его внимание привлекла девушка, голосовавшая у обочины. Ее светлые волосы ярко выделялись в темном простуженном воздухе. Тонкая фигурка в короткой курточке казалась такой беззащитной на пустынной дороге. Тагильцев успел подумать, что до ближайшего поселка далеко, автобусы в этот час ходят редко. Наверное, с девушкой что‑то случилось, раз она оказалась здесь. Задерживаться ему не хотелось, мысленно он уже был дома, укладывался спать после долгого дня. Но проехать мимо и бросить девушку одну в темноте показалось свинством.

Он притормозил. Девушка распахнула дверь машины и забралась на сидение рядом с ним. Он тронулся с места, а затем вопросительно посмотрел на незнакомку, ожидая, что она сейчас назовет населенный пункт, куда ее нужно подбросить. Девушка, не глядя на него, процедила сквозь зубы:

– За все – сто долларов, – процедила она сквозь зубы.

– Куда? – переспросил он.

Ему сначала показалось, что он не расслышал название поселка.

– Ты что, идиот? – обернулась к нему девушка. – Как это – куда?

«Тьфу ты, – подумал он. – Вот и совершай после этого добрые дела!»

В машине было темно, и рассмотреть ее, как следует, он не мог. Увидел только остро блестевшие казавшиеся огромными на узком скуластом лице глаза. Александр ударил по тормозам.

– Эй, ты чего? – всполошилась девушка. – Зачем останавливаешься?

– Вылезай! – мотнул он головой в сторону дороги.

– Да брось! – она ухватила цепкими пальцами его ладонь, лежавшую на рычаге переключения скоростей. – Ты не знаешь, от чего отказываешься. Я мастер в этом деле, ты такого в жизни не испытывал, сто пудов!

– Верю на слово, – кивнул он. – Вылезай!

– Не вылезу! – заявила вдруг она, и уцепилась пальцами за края сидения, как бы намереваясь остаться в машине любой ценой, даже если он начнет вытаскивать ее насильно. – Рафик меня попишет, если я пустая вернусь.

– Какой Рафик? – не понял он.

– Ну, сутик мой. Он там в кустах, на шестере дежурит. Он же видел, что я к тебе в тачку села. Скажет – зажала бабло.

– Мать твою! – выругался он и прибавил газу. – Ну а мне‑то что с тобой прикажешь делать? Постой, сколько ты сказала, сто баксов? Вот что, давай я просто тебе заплачу, и ты уйдешь. Договорились?

– Слишком быстро, – покачала головой она. – Он не поверит, что я за пять минут управилась. Давай… – она опасливо покосилась на него. – Давай посидим где‑нибудь, пожрать мне купишь, а то у меня в желудке с утра пусто. А там, слово за слово, может, и надумаешь? – она изобразила ослепительную улыбку.

– Не надумаю, – возразил он. – И сидеть тут негде, одни поля кругом.

– Ну и что, через десять минут Москва будет, там и посидим, – не отставала девушка.

– Не буду я с тобой нигде сидеть. Еще не хватало, чтобы какой‑нибудь журналюга меня с тобой сфотографировал…

– Чего это он будет нас фоткать? – заинтересовалась девушка. – Ты что, знаменитость что ли? Филипп Киркоров? – она резко хохотнула.

– Я адвокат, – скупо объяснил он. – И для меня имеет значение такая вещь, как репутация. Слышала такое слово?

– Ой, нет, конечно, что ты. – заерничала она. – Очень уж сложное слово. Я только «проституцию» знаю, – и она снова захохотала. – Думаешь, я совсем тупая?

– Не знаю, – раздраженно бросил Тагильцев. – Мне казалось, твоя профессия не требует особого интеллектуального уровня.

– А я ее себе не выбирала, профессию, – резко бросила девушка. – Меня пятнадцатилетнюю мамочка барыге за дозу продала.