Я заберу тебя себе

Подношу горлышко бутылки к её алым губам, Анюта приоткрывает их, прислонившись к пластмассе. Вода из бутылки попадает в её ротик, малышка делает глоток, прикрывая губки, в этот момент я не успеваю убрать бутылку. Вода тонкой струйкой течёт по её подбородку вниз по тонкой шейке, капелькой скатываясь в ложбинку между грудей. Мой взгляд жадно скользит вместе с пролитой водой, когда капелька прячется от меня за тканью футболки, из горла вырывается стон разочарования.

– Ещё, – говорит Анюта, возвращая меня в реальность.

Стискиваю зубы, снова подношу к её губам горлышко бутылки, стараюсь смотреть её в глаза, боюсь опустить взгляд, ещё одного такого пируэта я не вынесу, могу сорваться и наброситься голодным зверем на мою больную Анюту.

– Спасибо, – шепчет голубоглазка, откидывает голову на подушку.

– Давай измерим температуру, – говорю, и протягиваю её термометр.

Как только девушка ставит градусник, встаю с постели, направляюсь на пост к медсестре. Я уже понял, что у Анюты высокая температура, без жаропонижающих не обойтись. Чёрт! Прикрываю руками своё возбуждение, подхожу к посту. Говорю, что у Ани поднялась температура, и ей необходимо лекарство. Женщина лет пятидесяти кивает головой, что‑то записывает.

– Готовьте девушку к уколу, я подойду через пару минут, – говорит женщина.

– Как готовить? – спрашиваю без всяких мыслей.

– Попочку оголяйте и ждите меня, – улыбается женщина.

Мой громкий и протяжный стон разносится по всему коридору.

Иду обратно в палату, в голове гулом повторяются слова медсестры «– Попочку оголяйте и ждите меня».

– Рррр, – вырывается из горла, – где я б..ть так нагрешил? Сука! Я же сорвусь! – говорю в голос, подходя к палате.

Рывком распахиваю дверь, делаю шаг через порог, застываю. Анюта лежит с закрытыми глазами. Розовые щёки и губы сильно выделяются на фоне бледного лица. Скольжу взглядом по её телу. Грудь, что прикрыта тонким пледом, тяжело поднимается и опускается, её руки находятся на её животе. Сглатываю тягучую слюну, опускаю голову вниз. «Лежать!» мысленно кричу на стоящий колом детородный орган.

Не слушается! Он живет отдельной жизнью рядом с голубоглазкой. Хочется завыть в голос.

– Тим, – тихий голос Анюты.

Вскидываю голову, смотрю на девушку, она держит термометр, делаю несколько широких шагов, оказываюсь рядом с постелью, присаживаюсь на край, забираю градусник, смотрю результат. Я не ошибся, температура высокая, значит, без укола точно не обойтись.

– Сейчас придет медсестра, – говорю осторожно, беру горячую ладошку Ани в свою руку.

– Зачем? – в глазах сразу появляется страх.

– Анют, температура сильно высокая, нужно её сбить и чем быстрее, тем лучше…

– Укол? – перебивает дрожащими губами.

Прикусываю нижнюю губу, киваю в ответ. Малышка громко и надрывно вздыхает.

– Ну ты же меня одну не оставишь? – так жалобно, что сердце сжимается.

– Не оставлю, – шепчу, наклоняюсь к ней, и не сдерживаюсь, слегка касаюсь её горячих губ своими.

Моё тело пробивает разряд тока, внутри всё завязывается в тугой узел. Отрываюсь от губ, смотрю в голубые глаза с туманной поволокой, жду гневной тирады от девушки, но её нет, видимо малышке совсем плохо.

– Ты сможешь…, – спазм сжимает гортань, – сама приспустить шортики? – прокашливаюсь, договариваю вопрос.

В ответ слабый кивок головой. Судорожно выдыхаю, внутренне радуюсь, что мне не придётся этого делать самому. Но радость моя исчезает так же быстро, как и появилась.

– Вы ещё не готовы? Молодой человек, быстро помогите своей девушке, – в палату заходит медсестра, – милочка, а вы на животик, и глазки свои закройте, а‑то не дай бог, ещё в обморок грохнетесь, – тараторит женщина, в секунду оказывается рядом со столом, ставит на него железный поднос со шприцом и тремя ампулами с лекарством.

Пи…ц! Ору про себя, и смотрю на широко распахнутые глаза Анюты. И в них сейчас далеко не страх, в них предупреждение «УБЬЮ! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ МЕНЯ РАЗДЕТЬ!»

– Я не буду смотреть, только помогу, – шёпотом даю обещание, вот только не пойму, кому из нас двоих?

– Да, что же это такое? Девушка! Носом в подушку! – прикрикивает женщина, но в её голосе нет злости, зато в глазах прыгают черти.

Кажется, моё состояние заметили! Оно и не удивительно! Мою ширинку скоро разорвёт от выпирающего бугра.

– Анют, – зову девушку, – всё будет хорошо, верь мне, – говорю малышке.

Девушка кидает на медсестру пугливый взгляд, и начинает переворачиваться на животик.

– Молодой человек, пересядьте вот сюда, – медсестра указывает, чтобы я сел к изголовью кровати, – спускайте шортики, и держите крепко её бёдра, – её слова, словно обухом топора бьют по голове, – знаю я вашу проблему с фобией, не дай бог начнёт дергаться, так можно и иголку сломать, – продолжает женщина.

Впиваюсь убийственным взглядом в медсестру. Я понимаю, что она прекрасно видит моё состояние, но та даже бровью не ведёт. Это, что месть за её сотрудницу отчитанную мной? Ну, сука! Вы у меня ещё попляшете!

Анюта лежит тихо, даже не шевелится. Аккуратно стягиваю с неё плед, оставляю прикрытыми голые ноги. Подпрыгивающими пальцами дотрагиваюсь до оголённого участка поясницы малышки, отчего мы одновременно вздрагиваем. Сжимаю зубы, игнорирую пульсацию в паху, поддеваю резинки пижамных шортиков и трусиков, медленно тащу их вниз. Сглатываю, и задерживаю дыхание.

Мышцы сводит судорогой от вида голой аппетитной попки Анюты, мысленно убиваю медсестру, что стоит и терпеливо ждёт, когда я уберу руки. А я! Я не могу их убрать сука!

– Молодой человек! Фиксируйте тело девушки! Ручки на бёдра, и навалитесь на неё сверху, только смотрите не придавите её, – выводит меня из ступора весёлый голос женщины.

В голове загорается красная лампочка. Усердно мигает надписью «ОПАСНО!». А следом картинка, как брату кололи обезболивающие в ногу. С утробным рычанием, возвращаю вещи на место, прячу от своих глаз, самую прекрасную попку в мире. Подхватываю Анюту, укладываю не чего не понимающею девушку на руки, прижимаю его голову к своей груди, отбрасываю плед в сторону.

– Колите в ногу! – цежу сквозь зубы медсестре, та в ответ усмехается.

Точно сука мстит!

Впервые в жизни почувствовал себя «Оловянным солдатиком». Одновременно счастливым и в тоже время несчастным «Оловянным солдатиком». Вы даже представить себе не можете, какого провести ночь в одной постели с очаровательной девушкой, и ни разу к ней не прикоснуться! Смотреть, дышать её запахом, протягивать и следом одёргивать свою руку. Это чистой воды издевательство самим над собой.

Но я готов даже на полу спать, только быть рядом, и заслужить доверие голубоглазки. Смог уснуть только к середине ночи, и то, когда Аня закинула на меня свою ножку во сне. Я смухлевал, убрал преграду в виде двух подушек, между нами, надеясь, что малышка не проснётся и не придушит меня своими ручками.