Яйцо дракона

Напевая под нос навязчивую песенку, услышанную на днях в трактире, Рене быстро спускалась по склону, подпрыгивая и скользя на камнях. Мешочек с золотом приятно оттягивал пояс. Настроение было лучше некуда.

Когда кроны густого леса у подножия горы, где обитал дракон, сомкнулись над головой, Рене быстро побежала к ручью. Сейчас, как никогда, нельзя было терять времени даром. От этого зависела ее жизнь.

Упав перед узкой лентой ледяного ручейка на колени, Рене достала давно припрятанный под валежником небольшой тазик, набрала в него немного воды и насыпала стиральный порошок. Вспенив раствор, она вытряхнула из мешочка золотые монеты и ожерелье. Тщательно промывая некогда драконье имущество, Рене не удержала самодовольной улыбки.

Все знали, что драконье золото было проклято. Стоило забрать хоть монетку из логова, и дракон избавлялся от вора, не оставляя от него и кучки пепла. Эти огнедышащие ящеры тщательно оберегали свои сокровища. Поговаривали, что некоторых особенно ловких и удачливых воров находили сожженными в их кроватях после того, как они благополучно покидали драконьи логова. Спрятаться было просто невозможно. Поэтому мало кто решался рискнуть жизнью и забраться в драконью сокровищницу.

Рене всегда привлекали сказки о драконьем золоте. Ну не верила она в то, что на него было наложено проклятие. Это же бред какой‑то! Не стал бы дракон проклинать каждую монету, каждый кубок, меч или драгоценный камушек. Для этого потребовалось бы просто колоссальное количество магии. Ни у одного живого существа ее не могло быть столько.

Рене однажды видела, как орастанский маг чаровал на хорошую погоду в день рождения короля Зелейна. Так после, поговаривали, он двое суток валялся полутрупом в гостевых покоях замка. А это было всего одно заклинание, а не сотни тысяч для каждого предмета в сокровищнице.

Поэтому, когда до нее дошли слухи о драконе, обитающем в Оленских горах, Рене решила рискнуть. Она больше месяца скиталась по лесам у подножия отрогов, карауля огнедышащего ящера. Обнадеживать себя, что он реален, раньше времени очень не хотелось – простой народ обзывал виверн и гидр драконами до кучи. Зато, когда огромный ящер пронесся у нее над головой однажды ночью, Рене едва не лопнула от восторга. Все знали, что драконы были самыми богатыми существами в мире, и она нашла одного.

Рене несколько месяцев выслеживала место, куда он летал чаще всего и в какое время. Затем она облазила все окрестные скалы в поисках иного пути в его логово. Все ее старания не прошли даром, и она наткнулась на трещину, которая привела ее прямиком к сокровищнице этого ящера.

В первый раз, когда Рене ступила под каменные своды, поддерживаемые массивными колоннами с вычурным резным узором, она решила, что попала в древний храм. Все вокруг выглядело так, будто она обнаружила какое‑нибудь давно забытое место поклонения, но стоило войти в основной зал, как сомнений не осталось. Рене едва не умерла от восхищения – даже в самых сладостных мечтах она не предполагала, что за свою жизнь ей доведется увидеть столько золота. Она побывала во многих богатых домах, обчистила множество закрытых хранилищ, но это… Это было просто какое‑то нереальное чудо.

Пытаясь разобраться в сути проклятия, Рене изучала разные предметы в сокровищнице, пока дракон отсутствовал. По какой‑то причине он проверял свое имущество только раз в несколько дней, прилетая обычно незадолго после заката. Где он пропадал в остальное время, Рене не знала, да это и не особо ее волновало. Главное, что у нее имелось вдоволь времени на исследования, пока хозяина не было дома.

В совокупности проведя в драконьем логове больше недели и истратив все свои сбережения на амулеты, указывающие на магию, Рене пришла к выводу, что дракон метил свои сокровища запахом. Каждая монета, каждый меч, каждое ожерелье, все пахло каким‑то теплым землисто‑пряным ароматом. Причем чем выше к вершине золотой горы, тем ярче становился запах.

В первый раз Рене забрала с собой только несколько золотых монет. Тщательно вымыв их в ручье в лесу неподалеку и убедившись, что пряный аромат пропал, она вернулась домой. Двое суток, проведенных не в дороге, а на одном месте, в ее комнате, прошли в особенно нервном напряжении. Рене не могла ни есть, ни спать, ни работать, боясь, что ошиблась и проклятие сработает. Но нет. Даже спустя неделю золотые монеты в кармане не навели на нее гнев дракона.

Именно тогда, воодушевленная, она поняла, что нашла собственную золотую жилу.

Рене слила мыльную воду под камень и, насухо вытерев добычу, спрятала золото и ожерелье за пазуху. Убрав тазик в надежное место, она направилась по едва заметной звериной тропе. Эта дорога за прошедшие месяцы стала хорошо известна и горячо любима за то, что позволяла незаметно пробираться к драконьей горе. Ни дровосеков, ни охотников в этих лесах Рене никогда не встречала. Дикого зверья она тоже ни разу не заметила.

В двух часах от ручья расположилась заброшенная охотничья хижина. Судя по ее состоянию, в этот покосившийся небольшой домик никто не приходил уже много лет. Тем не менее крыша все еще была цела, а оконные отверстия слишком малы, чтобы в них пробралось какое‑нибудь крупное опасное животное. Здесь всегда можно было укрыться от непогоды или переночевать, если что‑то шло не по плану.

Рене вышла на небольшую поляну перед хижиной и убедилась, что верная лошадь на месте и никто на нее не покусился. Сняв перчатки и вонючий плащ, она бросила их проветриваться на высокие ступени.

– Привет, Гроза, – Рене похлопала пегую кобылу по щеке.

Она зафырчала, качая головой, и взмахнула хвостом.

Рене достала из седельной сумки морковку и скормила терпеливой питомице. Затем свернула вонючий плащ и запихнула в сумку, плотно затянув ремни. Избавившись от маски на лице, Рене накинула на плечи черный дорожный плащ, застегнула пряжку и взобралась в седло.

Пришла пора возвращаться. Как бы ей ни хотелось остаться здесь подольше, Рене не могла. У нее были обязанности, от которых она просто не могла отказаться, если хотела жить. Она подстегнула Грозу, направляя по практически заросшей тропе, которая вела прочь из леса. Пара часов, и они окажутся на оживленном тракте, и можно будет совсем расслабиться.

Приподнятое настроение приказало долго жить, стоило вспомнить, что ее ждала встреча с боссом. В последнее время он стал каким‑то особенно нервным и подозрительным. Возможно, на него давили сверху, а может, он просто становился параноиком с возрастом. Оставалось надеяться, что ожерелье растрогает его черствое сердце и он не станет срываться на ней. Рене отшивала его уже который год, и каждая следующая встреча с ним становилась все более напряженной. Не хотелось бы бежать из города, если она покалечит босса. Да и некуда было.

 

 

*

 

Рене вошла в комнату, которую снимала на третьем этаже большого доходного дома в торговом районе по соседству с доками. Соседи за стенкой на этот раз не шумели: то ли съехали, пока она обчищала драконью сокровищницу, то ли куда‑то вышли. Надеясь, что их не будет еще как минимум часа четыре, Рене скинула с себя рабочее платье, сняла кожаные сапоги, брюки и, избавившись от рубашки, обнаженной рухнула на холодные простыни. Сил на помыться не осталось, и она провалилась в сон.

Разбудил ее, как всегда, крик за стенкой. Поморщившись, Рене перевернулась на спину и открыла глаза, уставившись во мрак комнаты.