Забег на невидимые дистанции
Перевод – лишь малый шаг по направлению к выздоровлению, и обратная дорога всегда остается открыта, никто не выстроит на ней ворот, чтобы уберечь от рецидива. Множество раз Дариус с печалью наблюдал, как по этой дороге возвращались те, кто, казалось, делал большие успехи, и из терапии люди попадали к буйным, но наоборот – почти никогда. Перевод не означает, что ты почти здоров, он означает, что ты больше не представляешь опасности для себя и окружающих, держишь себя в руках, и больше ничего.
Во‑вторых, серьезная психическая деформация – не то, что можно замаскировать. Она выпирает, как рубец, и профессионалу видна невооруженным глазом. Долго делать вид, будто ты излечился, если на самом деле это не так, больной не сумеет. Нельзя притворяться, что у тебя нет ножевого ранения, если оно есть, тут то же самое. Скрыть отклонения невозможно, как невозможно изменить психотип и темперамент, с которым рождаешься вследствие индивидуального гибрида химических и генетических игр.
В‑третьих, и почему‑то это казалось самым главным, значение имела сама сущность Флинна. Зная его целый год, зная, из‑за чего он оказался здесь, не раз слыша, как он плачет и проклинает себя, любой заявил бы, что этот парень не умеет блефовать. У него всегда на лбу написано текущее эмоциональное состояние, и любое намерение становится очевидно прежде, чем осуществится. Театральное мастерство и Йен Флинн казались вещами столь несовместимыми, что скорее верилось, будто у Сэма внезапно и навсегда закончатся припадки.
И все же некое сомнение беспокоило Дадса. Маленькой червоточиной неприятно проклевывалось в груди, пробивая путь наружу, как слабый птенец клюет изнутри скорлупу. Но рано делать выводы. Мэдсден взял красный маркер и открыл историю болезни, планируя внимательно ее прочесть, подчеркивая все, что его обеспокоит или потребует дополнительного внимания. Параллельно он думал, что обязательно поговорит с Йеном лично, а потом обсудит все с Аароном.
Нет, сегодня эта эпопея точно не кончится, сегодня она лишь начинается. Неслыханный случай. Позволит ли Дариус стать ему прецедентом?
***
История болезни: ФЛИНН
Психиатрическая лечебница Вудбери, 2002 год
Паспортная часть
Полное имя: Йен Арчер Флинн
Дата и время рождения: 1983 г., 15 октября, 15:00
Место рождения: Вудбери, округ Нью‑Хэйвен, штат Коннектикут
Место проживания: Вудбери, округ Нью‑Хэйвен, штат Коннектикут
Образование: на момент поступления в клинику (июнь 2000 г.) окончил старшую школу Вудбери и готовился сдавать экзамены в колледж на медицинский факультет
Направлен на лечение биологическими родителями против собственной воли: пребывал в неадекватном состоянии и представлял угрозу для себя и окружающих
Субъективный анамнез
Наследственная отягощенность по психическим заболеваниям: по отцовской линии через поколение наблюдается яркое проявление паранойи и вероятная склонность к маниакально‑депрессивному психозу
Характер и особенности личности ближайших родственников: мать (Эрин Флинн) – отклонений не выявлено, по психотипу истероид; отец (Марк Флинн) – склонность к агрессии, психотип яркого эпилептоида
Пренатальная патология: нервный срыв матери во время беременности (второй триместр), употребление антидепрессантов
Натальная патология: недоношенность (две недели)
Постнатальная патология: позднее формирование речи (два с половиной года), особенности воспитания (холодность и строгость со стороны отца), закрытая черепно‑мозговая травма в возрасте семи лет, хронический бронхит и конъюнктивит
Раннее развитие: заторможено, слабый иммунитет, частая заболеваемость инфекционными заболеваниями
Дошкольный период: речевые девиации, пугливость, робость, молчаливость, отсутствие ярко выраженной любознательности, аморфность
Школьный период: скачкообразное развитие социальной активности, стремление занять свое место в группе, средние успехи в учебе, ярко выраженное стремление угождать и прислуживать тем, кто выше по статусу, чтобы поднять свой собственный; развитие подозрительности и паранойи, часто – апатичное настроение (прилагаются заключения школьного психолога до и после происшествия‑триггера). Ухудшение памяти. Потребность в позиции подчинения
Период полового созревания: без отклонений. Начало половой жизни: шестнадцать лет. Нарушения гормонального фона: тестостерон – повышенный, кортизол – критически повышенный
Обучение после школы: отсутствует
Трудовой анамнез: официально не был трудоустроен, воинскую службу не проходил по состоянию здоровья (признан негодным)
Семейный анамнез: серьезных заболеваний среди членов семьи не выявлено. Выкидышей у матери не было. Родственные (кровные) связи между родителями отсутствуют. Генетические заболевания не выявлены. Младшая сестра страдала от аллергии на кошачью шерсть. Риск гинекологических онкозаболеваний матери – не более 30%, воспалительных заболеваний кишечного тракта у отца – 37%. Риск сердечно‑сосудистых заболеваний для обоих родителей до 50 лет – не выше 40%
Перенесенные заболевания: корь, ветряная оспа, бронхит, конъюктивит, гнойная ангина. Аллергических реакций на препараты не выявлено
Экзогенно‑органические заболевания головного мозга: вследствие тяжелой черепно‑мозговой травмы, полученной в возрасте 16 лет (сразу после инцидента‑триггера), проявляются депрессивные и бредовые состояния, подозрение на галлюцинации и сумеречное расстройство сознания
Употребление алкоголя, наркотиков и других психоактивных веществ: алкоголь употребляет с 14 лет, не курит, пробовал марихуану не более 5 раз. Галлюциногенные и иные опиоидные вещества, а также лекарства, не принимал
История настоящего заболевания (начало, поступление, динамика в отделении).
Йен Арчер Флинн поступил в психиатрическую лечебницу Вудбери в возрасте 17 лет в состоянии запущенного нервного срыва и помрачения сознания (частичная дезориентация).
Первые симптомы расстройства стали замечать за восемь месяцев до поступления. Самочувствие ухудшалось и сильно обеспокоило родителей больного. Заметив, что сын с трудом контактирует с людьми, Эрин и Марк обратились к специалистам.
