Заложница кармы и мистический Овал
– Ну, Александр, ты даешь!
– Надо же, какого мужика соорудил!
Сразу видно, что он обойдет своего батяню! Лихой офицер из него получится, это уж точно, как пить дать! У меня глаз на это дело наметанный. Сам троих сорванцов воспроизвел, – сказал пожилой капитан.
– Да! Нашего полку прибыло! Нужно это дело как следует обмыть!
– Давай, Саня! Тяпнем по маленькой, а там дальше само пойдет! А вот и огурчики соленые, а вот – грибочки! Как раз кстати!
– Люся! Поди сюда! Открой секрет, как ты умудряешься рожать таких красивых детей, причем так, чтобы никому обидно не было: дочь похожа на Саню, а сын – твоя копия! Ребята! Вы в этом деле здорово поднаторели!
Гости дружно засмеялись. Началось застолье: шум, смех, веселый перезвон граненых стаканов смешивался с бряцанием солдатских кружек, так как стаканы еще были большой редкостью и пили из них только женщины.
Кто‑то приволок старенький патефон с запиленной пластинкой, и несколько пар пошли танцевать под веселую музыку знаменитой «Рио‑Риты». Чтобы девочка не путалась под ногами танцующих, ей позволили заводить патефон и менять пластинки. Но она не упустила представившейся возможности засунуть руку в отверстие патефона – уж очень хотелось понять, как он устроен.
Вдруг Рита почувствовала, как ее сердечко пронзила острая боль, как будто в него воткнулась большущая игла. Болезненно екнув, оно сначала остановилось, а потом вдруг сжалось в тугой комок. Лицо покрылось испариной. Ей стало тяжело дышать. Потом сердечко само по себе разжалось, и в него потихоньку закралось непонятно откуда взявшееся ощущение внутренней тревоги. Прокравшись, оно затаилось, а потом вдруг стало стремительно разрастаться, заполнив собой замирающую от нарастающего ужаса по‑детски хрупкую душу. Испугавшись, Рита прижалась к отцу. Желание спрятаться или, наоборот, защитить заставило ее обхватить его руками, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Маргаритка! Что случилось?
– Папочка, я боюсь!
– Чего ты боишься, глупышка? – погладив ее по головке, тихо спросил он.
– Я не знаю, но я боюсь. Я боюсь за тебя! Во внезапно наступившей тишине витала тревога.
– В голове моей сверхчувствительной дочки, разбалованной чрезмерным вниманием отца, вечно возникают какие‑то непонятные страхи! – пожав плечами, сердито сказала мама.
Все молча смотрели в Ритину сторону.
– Папочка! Я ничего не выдумываю! Я это чувствую, – прерывающимся голосом от еле сдерживаемых рыданий лепетала Рита. – Чувствую вот здесь, чуточку пониже шеи.
– Маргаритка! Тебе нечего бояться. Я рядом. Успокойся! Все будет хорошо!
Отец ее понимал, как никто другой. Понимал душой.
И тут… тут пронзительный зуммер телефона прервал всеобщее веселье. Гости с тревогой прислушивались к разговору. Отец молча выслушал сообщение, затем передал трубку комбату. Они оба поднялись и вышли из‑за стола. Сидевшая рядом с мамой Катя посадила Риту к себе на колени.
Отец ласково потрепал дочку по щеке, застегнул ворот гимнастерки, затянул потуже ремень портупеи и, оглядев присутствующих, махнул рукой. Все, включая и тех, кто только что вернулся, выбежали из комнаты.
Все произошло в считанные секунды. Женщины стояли с тарелками в руках, на которых дымилась только что сваренная картошка, обильно сдобренная поджаренными свиными шкварками. Присев, они напряженно прислушивались к шуму отъезжающих машин.
Все понимали, что там, куда поехали их мужья, уже идет бой. Перешептываясь, они тайком посматривали в Ритину сторону.
Эта девочка наделена каким‑то особым даром – даром предчувствия!
– Тише, тише, для ваших обсуждений это совсем не подходящее время! – строго сказала Катя.
Уставшая, заплаканная Рита задремала на коленях у Кати. К ним подошла мама.
– Катя! Давай‑ка, я отнесу ее в постель…
Однако плач проснувшегося ребенка заставил мать броситься к нему. Свернувшись калачиком, маленькая Рита следила, как Люся возится с сыном, и мечтала оказаться на его месте. Ее все еще согревало ощущение тепла и защищенности, оставшееся после ухода отца. Рядом с ним Рита чувствовала себя счастливой. Катя, присев на корточки, тихо сказала: – Ритуля! Ты не должна обижаться на свою маму. Ей сейчас нелегко. Ты только посмотри на эту крошку. Он такой маленький и такой беспомощный, поэтому мама должна уделять ему гораздо больше внимания, чем тебе. «О чем она говорит? Неужели она думает, что я дура?!»
– Ладно! – сказала девочка. – Пусть мама любит Толика! Я тоже его люблю. Но отец любит меня. Понимаете? Меня!
Не ожидавшая такого ответа, Катя опешила и несколько минут находилась в замешательстве, пытаясь осмыслить услышанное.
«Я часто смотрела, как мама кормит малыша грудью, позабыв обо всем на свете. Как она с обожанием разглядывала каждую черточку на личике младенца… Лицо матери светилось от счастья!» – вспомнила взрослая Маргарита.
– Тетя Катя! А почему у вас с дядей Ваней нет детей?
– Не знаю, детка, так уж вышло, – тяжело вздохнув, сказала женщина.
– Жаль!
Не веря своим ушам, женщина смотрела на Риту широко открытыми глазами.
– Почему? – спросила она.
– А потому, что если бы у вас было даже десять детей, вы бы всех их любили одинаково.
В широко открытых глазах женщины застыли слезинки, а в распахнутых настежь глазах ребенка было сухо. Не сдержавшись, Катя прижала Ритину голову к своей груди.
…Время летело быстро. Прошло три месяца. Однажды отец пришел с работы темнее тучи. Увидев его, мать почувствовала, как у нее тревожно екнуло сердце.
– Сашок! Что случилось?
Он тяжело опустился на стул и начал стягивать сапоги. Не дождавшись ответа, Люся сказала:
– Садись к столу. Отец обнял жену за плечи. А у маленькой Риты внутри опять появилась тревога.
Крепко зажмурившись, она ждала удара. Отец, как и всегда, подошел к постели дочки.
– Маргаритка, вставай!
Мама нахмурилась, но ничего не сказала, соблюдая нейтралитет. Саня подхватил дочь на руки. Потом подошел к кроватке сына. По личику спящего малыша пробежала улыбка. Изловчившись, он свободной рукой подхватил сынишку. В сильных руках отца ребенок смотрелся как большая спящая кукла. Держа на одной руке дочь, а на другой малыша, он подошел к жене и сел рядом.
– Родная, пожалуйста, выслушай меня спокойно. Меня переводят служить в другое место. Я улетаю сегодня утром. Осталось несколько часов на сборы. Сейчас я положу сынишку, и мы все вместе поужинаем. Лисенок, неси все, что у нас есть, а ты, дочка, помоги маме. Теперь ей без твоей помощи не обойтись. Лады?
Рита кивнула.
