Заставь меня остаться
– Хватит! – стукнула я кулаком по столу. – Марат, Марат… надоело, Кристин! Сказала же, что не хочу о нем слышать. Но раз уж зашла речь – ты подруга мне. И я тебя очень прошу, не смей нас мирить якобы из добрых побуждений, хорошо? Если явится к тебе, то не пытайся мне «добро» сделать, и устроить нам разговор. Я этого терпеть не могу.
– Я и не собиралась, – парировала она, но как‑то неуверенно.
– Вот и не думай об этом. Иначе я и тебе не прощу. У меня своя голова на плечах есть. И, знаешь, Кристин. Тебе повезло, что Вова твой от денег отказался отцовских, и своей дорогой идет. Рядом с миллиардером лучше равной быть, а не нищенкой. Я только сейчас это поняла. Тот, кто сильнее, рано или поздно своей силой воспользуется, и не на благо.
– И Марат воспользовался?
– О да, – скривилась я. – Всё. Хватит. Больше ни единого слова о нем.
– Ладно, – Кристина опустила голову. – А хочешь, я тебе про Вована расскажу? Прикинь, что он опять учудил…
– Кого‑то затопил опять?
Кристина хихикнула, и начала рассказывать про своего недотепистого парня. Я слушала её, и параллельно думала. Курсы оплачены, я даже прохожу их, пусть и в последнюю неделю как попало. Первые три дня я просто лежала на кровати. И лишь вспомнив о ребенке, заставила себя подняться, и жить.
Деньги тают. Мне противно, наличка‑то от Марата осталась. Её я и трачу. С карты не снимаю ничего. А наличка… это еще та самая, которую Марат мне перевел после нашего первого раза как оплату. Деваться некуда, я использую эти деньги, купила витамины, заказываю продукты. Аппетита совсем нет, но ребенок‑то есть.
Больше у Марата я ничего не возьму. И деньги эти – те, что уже трачу, я их либо ему верну со временем, либо, если не примет, в благотворительный фонд пожертвую. Как только пройду курсы, сразу же работать начну, и заработаю.
Всё у меня будет.
Есть малыш, что растет у меня под сердцем. Есть крыша над головой. Какие‑никакие деньги. Будет работа, будет семья, пусть и мужчины не будет. Не рискну я личную жизнь устраивать, не везет мне с ней. Да и не главное это. Мне бы только устроить свою жизнь, и успокоиться.
И придумать, что делать дальше с папой. Как можно оставить всё так, как есть?!
Я помыла за собой чашку, и попрощалась с Кристиной, забрав запасную зарядку для ноутбука, которую у нее попросила. Черт, еще и ноутбук нужен. А вообще, неплохо бы себя перебороть, и приехать к Марату за вещами, дождавшись, пока он уедет на работу.
Трусиха.
Уже шагая по лестнице, я поняла, что меня ждут. Нет, я не слышала звуков дыхания. И голоса. И шагов. Просто воздух сгустился, кожу начало колоть тонкими иглами, и колени ослабли. И едва я свернула в коридор, увидела его.
Марата.
Он рано сегодня. Рабочий день еще не закончен. Я потому и вышла к Кристине, что не ждала, что Марат явится в такое время. Вечером‑то я не высовываюсь.
Он обернулся. Рукой в стену уперся. Смотрит, давит своим взглядом.
А я на грани обморока. Или за гранью. Но на ногах каким‑то чудом еще держусь.
– Поговорим? – хриплым, низким голосом спросил он.
Глава 2
Каждый шаг словно через загустевший воздух.
Я ненавижу Марата. Это не обманка, я не лгала самой себе. Я это чувствовала – ненависть. Но сейчас вдруг надежда проклюнулась. Убогая, как одуванчик рядом с мусорным баком.
Может, я всё не так поняла? Может, Марат просто удерживал папу? Избивали, пытали, и он рассказал Марату всё то, что мне поведал. Может, жив? Ну не мог ведь Марат так поступить! Просто не мог, это в голове не укладывается. Да и не убийца он, а бизнесмен. А смолчал тогда в трубку на мой вопрос, потому что захотел мне больно сделать. Хоть как‑то за обман отомстить, пусть и подобным жестоким образом.
Так же? Папа жив?
Взглянула в его глаза, и словно порезалась о битое стекло. Ничего понять не получилось. Это не просто густой воздух, это тяжелый туман. И он в моей голове, в моих мыслях. Мешает. Отравляет.
– Давай поговорим здесь, – прохрипела.
– Открывай квартиру, Алика. Хватит прятаться.
Снова командует. Ладно. Раз уж Марат решил, что ему пора проникнуть в мой дом, он все равно это сделает. Не удержу.
– Ты уйдешь, когда я попрошу. В этом доме решаю я, – вставила ключ в замок, и повернула.
Громко идет. Почему вообще так тихо? Это пугает. Зловеще всё это.
Впустила его, скинула свои сланцы, и обернулась, все также не глядя Марату в глаза.
– Разуйся только.
– Я помню, – он не стал спорить, и скинул обувь.
Прошла я на кухню. А следом пришел и Марат. Дико его здесь видеть снова. Но… надежда. Если папа жив, если всё это – наказание, я буду в ужасе, но прощу. Пожалуйста, пусть это будет так!
– Как ты себя чувствуешь, Алика? – Марат первым делом заглянул в холодильник, оглядел полки, и кивнул. – Кофе нальешь? Так что насчет самочувствия? Витамины принимаешь, надеюсь?
«А тебя это вообще касается? – хотела проорать я. – Очнулся!»
– Давай поговорим о другом. Меня интересует…
– Я знаю, что тебя интересует. Сначала про ребенка, – отрезал он.
Ублюдок.
– Я пью чертовы витамины, – рыкнула, поднимаясь со стула. – Питание здоровое, занимаюсь гимнастикой. Даже воздухом свежим дышу.
– А сон?
– Обычный.
– Херовый, судя по твоим глазам.
– Ты реально хочешь поговорить о том, здоровый или нездоровый у меня сон? – зло поставила чашку на стойку, и ударила по чайнику, включая его. – Правда, Марат? А потом? Спросишь меня о сериалах, которые я смотрю?
– Налей мне кофе.
Покачала головой. Неисправим. Не такого я ожидала. Кофе у меня остался только растворимый, арабику же я отдала Кристине. Саму меня от этого напитка сейчас тошнит. Выживаю на какао, и фиг знает, какао – это он, оно, или вообще небинарная личность.
Бесит! Разбить бы чашку, и заорать дурниной. Может, хоть так эта ситуация мне перестанет казаться сюром?
