Живущие во тьме

– Дело тут очень подозрительное, – Макс понизил голос, – мы сами мало что знаем. И вообще всё это мне не нравится. Женька пропал три месяца назад. Мы снимали с ним домик на окраине, он, как всегда, ушёл на работу, а вечером не пришёл домой. Вещи остались на месте, его записи громоздились на столе, а его самого нигде не было. А главное – наша «рация» молчала, понимаешь, Соня? Мы звали его телепатически и не могли дозваться. Дальше – больше. Мы обратились к нему на работу, но нам сказали, что он уехал в командировку, это без вещей‑то и без пропусков. На следующий день вечером я пришёл домой – там был хаос. Вещи перевёрнуты, записи и дневники пропали, а вместо женькиного рабочего стола лежали обломки, – они просто разнесли его систему, моя комната не пострадала. Я выковырял кой‑чего из обломков, но сохранившиеся файлы были отрывочны. А месяц назад нам всем одновременно начали сниться странные сны.

– Всё началось с того, что нам всем в одну и ту же ночь приснился Женька, – продолжил Алик шёпотом, – он сидел в своей лаборатории с каким‑то фолиантом. Я не видел никого, кроме себя… он помахал рукой, подзывая ближе, улыбался так радостно. Я спросил, где он, а он в ответ: «Не печалься, друг, мы ещё увидимся, я рядом. Просто они ничего не должны знать».

– И всё там было размыто, как будто забыли отладить резкость, – вставил Демон.

– Мне он, кстати, сказал почти то же самое, что Демону и Алику. Единственное

отличие – меня он попросил кормить кота, а на следующий день к нам на окраину действительно пришёл кот, – Макс залпом допил компот, – ободранный такой, рыжий и глаза наглые. Сейчас‑то и не узнать – отъелся, располнел, шерсть лоснится.

– Кто о чём, а Макс о Ваське, – прыснул Алик.

– Ничего ты не понимаешь, – огрызнулся Макс, – он теперь моя гордость, у меня раньше все цветы дохли, кошки убегали, даже мыши жить не хотели.

– Правильно, – занудным тоном поддел Димка, – ты как с головой в работу нырнёшь, у тебя всё от голоду и пересыхания умрёт, прежде чем ты оттуда вынырнешь.

– Васька допросится, – убеждённо сказал Алик. – А если не допросится – пойдёт и съест ужин хозяина, он – морда наглая.

Это немного разрядило атмосферу, я смеялась вместе со всеми, но на душе было совсем неспокойно.

– А над чем он работал? – меня терзала одна догадка, – и откуда появился мой завтрак? Родители в разъездах, дома никого…

– А с этого момента подробнее, – попросил Демон.

Я рассказала всё, начиная с самого утра. Друзья долго молчали, каждый был погружён в свои думы. Первым тишину прервал Алик:

– Помнишь его проект? Он начал его ещё в колледже, назвал «Новые горизонты».

– Да, – подтвердила я, – он мне объяснял теорию подпространства, что наш мир многослоен и мы смогли бы проникать между этими слоями.

– Именно, – Макс обернулся, как будто боялся, что нас подслушают, – проект, над которым он работал в «Поиске», назывался «Пятое измерение». Женька хотел изобрести машину, позволяющую нам разглядеть то, что находится на других планах. Мы живём в трёхмерном мире. Он же пытался понять, каких измерений не хватает, чтобы выйти из этих рамок и заглянуть в другой слой. И мне кажется, три месяца назад ему это удалось, – голос его упал до шёпота, – он пришёл домой и сказал, что ему надо кое‑какие детали, чтоб скопировать свою работу в домашних условиях. Обещал составить мне список и пропал.

– Я бы не хотел показаться бестактным, – Демон сказал это очень громко, и всем нам показалось, что за ширмой кто‑то вздрогнул. Но когда Алик заглянул за неё, там уже никого не было. – Так вот, Сонечка, правда, не хочу показаться бестактным, но можно нам заглянуть к тебе домой? Ты своим сообщением весьма нас заинтриговала. Когда мы были у тебя вечером, я кое‑что заметил, но до твоего сообщения не придал значения.

Из «Sky»вышли часов в восемь вечера. До моего дома было всего несколько кварталов. Мы шли молча, Алик прятал меня от дождя под зонтик, Демон упорно пытался отнять у Алика эту роль и переманить меня под свой зонтик. Один Макс просто надел капюшон и шёл, размышляя о чём‑то своём. Подъезд был заполнен мраком. Не горело ни одной лампочки на лестничных площадках. Шаги наши эхом отдавались от высоченных потолков. Замок хрустнул, и в лицо пахнуло теплом обжитой квартиры. Из гостиной слышалось тиканье часов. Еле слышно жужжал терминал с загруженной ещё утром газетой. Вопреки моим ожиданиям, свет в квартире зажегся, значит, проблема была в проводке подъезда. Я поймала себя на мысли, что уже думаю: где бы мог быть обрыв и на какую беспроводную систему питания можно было бы подключить старую проводку.

У меня уже бывали много раз, поэтому все сняли обувь и проследовали в мою комнату. Содержимое чемодана лежало в хаотичном порядке на столе. В углу были свалены коробки с покупками.

– Принцесса в своём репертуаре, – улыбнулся Алик, – другим женщинам подавай платьишки, шляпки, шпильки… а нашей Соне – блоки питания, микросхемы, провода, припой…

– От шпилек не откажусь – парировала я, – ими можно многое открыть, и даже иногда к чему‑то припаять.

– Демон, а на что ты днём обратил внимание? – Макс посмотрел на Димку.

– Пока я ждал моську, я решил полистать новости в гостиной. Ведь неприлично торопить даму. В коридоре я слышал шаги, я так понимаю, ты ходила в ванную?

– Да, пятно застирать, – сказала я, – кофе жутко въедается, чуть зазеваешься – потом не отмыть.

– Потом мне показалось, что ты прошла на кухню. Я видел движение краем глаза, уже хотел обнаглеть и попросить поставить чайник, как услышал, что ты снова включила в ванной воду. Ну, я и решил, что мне просто показалось.

– Демон… ты Демон, – я смотрела на него настороженно, – ты в курсе, что сейчас меня пугаешь?

– Сейчас я схожу на кухню и поставлю чайник, – улыбнулся Макс, – заодно посмотрю, что там и как.

Я поспешно раскладывала вещи по местам в шкафу, когда Макс вернулся, чтоб осведомиться, куда были переставлены кружки. Алик и Демон увлечённо рылись на моём столе, выискивая новые программки для себя, самым верным было улизнуть за Максом на кухню. По углам прихожей висела тьма, всё такая же мутная и осязаемая, как всегда. Меня она никогда не пугала, я сжилась с ней, слилась. Порой мне казалось, что закоулки моей собственной души ещё темнее и непрогляднее, чем эти углы. Я никогда не боялась тут ходить и сегодня впервые посмотрела на всё это под другим ракурсом, как будто ожидая увидеть тех, кто прячется там, за той гранью между светом и тьмой.

Заварили чай. Вкусно пахло абрикосовым вареньем и мятой. Красный узорчатый абажур свисал над столом, придавая кухне тёплый оттенок заходящего солнца. За окном быстро сгущались августовские сумерки. Тучи не пропускали и намёка на закатный огонь. Чтоб не слышать глухое эхо наших шагов, я загрузила программу с музыкой, какая‑то старая мелодия, медленная и тягучая, наполнила пространство, но от этого наши шаги стали ещё слышнее. Я забылась в простейших действиях: разлить чай, поставить кружки на поднос, переложить варенье из банки, положить салфетки и ложки. В себя я пришла в тот момент, когда Макс безуспешно отнимал у меня поднос.

– Сонечка, не беспокойся, – сказал он непривычно тёплым и печальным голосом, – мы тебя в обиду не дадим.

Я улыбнулась, отдала ему поднос и прошла следом в свою комнату.