Живущие во тьме

Все ушли лишь в двенадцатом часу. По дороге до дома Макс общался со мной телепатически, подбадривал, успокаивал, отключился, лишь взяв с меня слово, что не постесняюсь разбудить его в любое время, если что‑то будет не так.

Приняв ванную и слегка освежившись, я вырубила музыку на кухне, проверила замок входной двери, все окна в доме, балкон – всё было закрыто – и уселась за свой рабочий стол.

Готова поклясться, что это была идея Алика. На рабочем столе стояла объёмная фотография нашей компашки с выпускного. Внизу красовалась надпись «Мы с тобой!». Хохотнув, я залезла на кресло с ногами, загрузила браузер и пошла искать информацию по тому, что сегодня накупила. Хватило меня ненадолго. Всё‑таки вставать в пять утра – не мой конёк. Через полчаса я сладко посапывала, лёжа прямо на столе. Сны были беспокойными. В них приходилось от кого‑то убегать. Проснулась я от лёгкого прикосновения к щеке и шёпота, очень напоминающего телепатическую связь: «…вот ну правда – соня, как можно спать в такой позе? Ноги же затекут. Прости, Принцесса, придётся тебя разбудить, к тебе пришли незваные гости». В этот момент я открыла глаза и резко села. Слишком резко. Спина затекла, а ноги и правда не слушались. Я разогнулась и услышала шебуршание. В пустой квартире, где тихо гудел только мой системник да тикали часы в гостиной, этот звук был подобен скрипу когтей по стеклу. Спросонок долго соображала, что это кто‑то пытается открыть замок входной двери. Не помня себя от ужаса, я выползла в прихожую. Именно выползла, ибо ноги ещё не отошли, их начало покалывать, и ходить было трудно. Дверь была звуконепроницаемой, и когда я услышала голоса, мне стало не по себе. Им осталось только снять цепочку, и они внутри.

– Да тихо же, – цыкнул из темноты голос, – и чему вас только учат в этой вашей шараге? – голос был явно мужским.

– Отвали, – огрызнулся второй, он был солидно моложе, – раз вы все такие умники, сами бы и ломали.

Цепочка звякнула о косяк, дверь начала открываться. Я застыла в ужасе, и тут началось что‑то невообразимое. Свет во всей квартир сразу вспыхнул и начал мерцать. Включились все терминалы, заорала музыка, загремел входной звонок. Всё мигало, пело, орало. Личности, которые пытались бесшумно открыть дверь, замерли в шоке. Я заметила лишь тёмные силуэты, а в следующую секунду кинулась бежать. Дверь в комнате родителей оказалась приоткрыта, в ней тоже мигал свет, но музыка не орала. Я влетела туда, закрыла дверь и с разбегу закатилась под кровать. Как в детстве, когда мы с братом играли в прятки. Пыли тут было море, пришлось слегка зажать нос рукавом, чтоб не чихнуть. Вдруг всё резко стихло. В прихожей включился свет. Голос молодого прогрохотал:

– Что это было?

– Не важно, – заметил второй, – хватай девчонку и пошли.

Из‑под кровати, в щель под дверью, я наблюдала, как по коридору ходит пара ботинок. По звуку, вторая пара ботинок, точнее второй человек, сейчас зашёл в мою комнату.

– Её тут нет, – озадаченно ответил молодой грабитель.

– Не может быть, – голос старого задребезжал, – ищи, она не могла уйти из дома. Раздались быстрые шаги. Я слышала, как одна за другой открываются двери. Кухня, гостиная, комната брата, библиотека. Начала поворачиваться ручка в комнату родителей. Тут‑то я и завопила. Нет, не в голос. По нашей внутренней связи. Эффект был колоссальным. Первым проснулся Макс, вероятно, ему тоже спалось беспокойно. Единственное, что я смогла пролепетать: «тут двое». На это пришёл короткий ответ «оставайся на месте, я еду». Дверь уже приоткрылась, как мимо, в полоске света, проскочил молодой ещё человек. Без маски, волосы приятного пшеничного цвета. Действительно напоминающий вышибалу или какого‑нибудь перекаченного громилу. Ещё бросилась в глаза его странная форма. Комбинезон, отдалённо напоминающий военный, но со странным символом на рукаве. Он прокричал на ходу:

– Балкон открыт. Я смотрел днём, там до лестницы допрыгнуть можно.

Старший выругался, захлопнул уже приоткрытую дверь и сказал зло:

– Уходим.

Я лежала под кроватью, не веря себе. Как? Почему? Я точно помню, что закрывала двери. Сил вылезти из своего укрытия уже не было, так и пролежала до приезда Макса и Алика. Когда ввалился Демон, меня уже отпаивали валерьянкой, завернув в самый тёплый плед. Меня трясло, и мысли не хотели выстраиваться в единый ряд. Стоит заметить, что именно Демон догадался наконец закрыть дверь в квартиру на замок.

 

 

 

 

Глава 2. Исследовательский центр «Поиск»

 

 

Последующие восемь ночей друзья по очереди оставались у меня. Обсуждение произошедшего принесло больше вопросов, чем ответов. Меня подбрасывало при каждом ночном шорохе ещё неделю, никогда бы не подумала, что в квартире может быть столько странных ночных шумов. Что‑то шуршало, стучало, шелестело, один раз даже урчало, но это оказался желудок спящего рядом на раскладушке Алика. Через неделю бояться мне надоело и, как‑то ночью, я решила побродить по квартире в полной темноте. Макс вовсю уже посапывал, бормоча что‑то про неправильную настройку системы и оболтусов, его окружающих. Я выскользнула в тёмную прихожую. Когда при мне говорили фразу «звенящая тишина», я не могла понять – как это? Сейчас я стояла посреди пустой квартиры, и от почти полного отсутствия звуков в окружающем пространстве звенело в ушах. Тиканье часов делало тишину ещё глубже. За окнами не слышно машин или ветра, и в подъезде тихо. И только мои шаги, вроде бы такие осторожные, эхом отдавались от стен и потолка. Проходя по коридору, сунула нос в гостиную, заглянула в «закрома родины», сама не понимая, чего я хочу найти в темноте в тёмном чулане. Забрела на кухню, не задумываясь над тем, что делаю, поставила чайник и села за стол. В окно светила луна. Правда была она уже так высоко, что освещала лишь небольшую часть подоконника. Звёзды в такую ночь были видны лишь самые яркие, парочка и сейчас заглядывала в окно. Что‑то тревожило, не обострившейся ещё, совсем тупой и зарождающейся тревогой. Что‑то казалось неправильным и невозможным, выбивающимся из рамок обычного. Мозг усиленно пытался осознать – что не нравилось подсознанию. Дни текли тихие и неторопливые, прогулки с друзьями, поездки за город, походы по музеям, театрам, галереям. Может просто не хватало той суеты, которая была на учёбе, привыкла уже всё время бегать в три ноги и пять хвостов. Нет, дело было ни в отсутствии суеты, было что‑то неуловимое. Чайник начал шипеть, я открыла шкафчик, чтоб достать заварку, и тут мне в нос ударил запах кофе и корицы. В памяти всплыло первое утро после приезда, кофе, булочки. Мы столько раз обсудили за неделю этот странный факт, а я так и не заострила на нём внимания – за всю неделю я ни разу не услышала Женю, ни разу не ощутила его присутствия. Чайник закипел, в растерянности я схватилась за него голыми руками и, конечно, обожглась. Мой возглас разбудил Макса. Он примчался в кухню, наперевес со стулом, увидел меня, стоящую над раковиной и обильно поливающую руку холодной водой, и облегчённо вздохнул:

– Пугаешь. Я уж думал, на тебя опять напали, – он поставил стул на пол и тут же на него сел, – ты чего не спишь?